Андрей Дынько: Пара мыслей по поводу маленькой победоносной войны с Долиным и Шендеровичем

Справедлив ли бойкот российской культуры в ответ на нападение на Украину?

Бойкот антиимпериалистического течения в российской культуре сейчас был бы настолько же неразумен и несправедлив, как бойкот Эйнштейна, Фройда, Гете, Мана, Ремарка во времена немецкого нацизма.

В то же время не только мы, целый мир и сами россияне переосмысливают многое в российской культуре, ища глубинные причины того империализма, который вызвал эту войну, и того чувства национальной исключительности русских, и той нетерпимости к другим культурам и традициям, на основе которого возросла та «приемлемость лжи», которая стала нормой в современном российском и белорусском обществах. В этом смысле многие по-другому начали прочитывать Достоевского или Пушкина. И Чехов с его вниманием к маленькому человеку, к его боли и смешности, прочитывается иначе, и тем более поздний Толстой с его разоблачением российской имперской бюрократии, имперской церкви — показательно то потрясение, которое пережил, прочитав его «Воскресение», политзаключенный Николай Дедок.

Талантливые деятели российской культуры сегодня — Андрей Звягинцев, Тамара Эйдельман, Юрий Дудь — они как Ман или Ремарк во времена нацизма. Остракизм в отношении них был бы и аморальный, и нерациональный, это абсурд был бы, ксенофобский абсурд.

Стоит ли приглашать российских творцов, если отказались украинские? Я бы иначе поставил вопрос: а нужно ли такой фестиваль вообще в нашем здесь-и-теперь?

Уместен ли такой фестиваль во время войны? Пора ли для «Прадмовы», если Жадан остается в Харькове, а Хлывнюк — в территориальной обороне?

То ли это, на что должны тратиться деньги во время войны? На этой войне решается, будут ли существовать наши нации, белорусская и украинская, или нас «отменят». В отличие от вымышленной пропагандой угрозы российской культуры, мы в режиме онлайн наблюдаем, как в Донецке, Херсоне, Минске, Могилеве тихо вытирают всякие следы нерусской культуры, белорусского и украинского языков. Может быть, те деньги вместо «Прадмовы» лучше потратить на оружие для Украины или на помощь беженцам?

«Прадмова» однозначно имела смысл, когда она приходила в Минске и, особенно в региональных центрах. Я не имею ответа на вопрос, Нужна ли «Прадмова» в таком формате, как в этом году, в городах проживания диаспоры.

«О людзі, сябры мае тут і там», — писал в 1920-е эзоповым языком Купала. «Сябры тут» не могут себе позволить участия в такого типа фестивалях. «Сябры там» имеют перебор такого типа возможностей.

В моем понимании, сейчас белорусам прежде всего остро нужны базовые элементы национальной инфраструктуры. Что-то имеем — СМИ, ЕГУ. Но сколько всего мы не имеем! За пределами Беларуси нет ни одного книжного магазина, где продавалась бы белорусская литература — вообще ни одного. Не только за пределами Беларуси ни одного реально белорусскоязычного сада, а и внутри Беларуси только один или два, и эти «ни один» растягиваются в бесконечный список.

События типа «Прадмовы» — статусные, но эфемерные. Я это воспринимаю как постройку стен без фундамента. Ну, и будут падать такие стены.

Нежелание видеть Долина и Шендеровича на «Прадмове» — это здоровая реакция «патриотического интеллектуального потребления» или симптом интеллектуальной изоляции?

Я понимаю, что руководила критиками приглашения Долина, и уважаю их эмоции. И да, ответ Долина «Нашай Ніве» был чванливый. И организаторы «Прадмовы» своими затяжками с реакцией выстрелили себе в ногу. Войну с Долиным и организаторами Жбанкову и Карпеку выиграть легко. Критика — показательное проявление дистанцирования белорусов от российского культурного поля, но я с таким подходом не согласен.

Давайте вспомним «Клуб Алексиевич». Ее выбор первых гостей — российская христианская поэтесса Ольга Седакова и российский же политтехнолог Станислав Белковский — был оторван от белорусской повестки дня того момента. Ни Долин, ни Шендерович — про Горолик я ничего не знаю, к сожалению — не оторваны от современной повестки дня.

На повестке дня — российский империализм, и послушать людей, которые изнутри наблюдали подъем российского империализма, интересно и своевременно.

Кого мне хотелось бы видеть на «Прадмове»?

Не Долин с Шендеровичем больше всего зацепили в программе. Мое внимание привлекло, что интеллектуализм в понимании организаторов сводится к литературе, философии и «кина не для всех». Такое понимание сужает и устрашающе ограничивает.

Интеллектуализм — более широкое понятие, это о генерации идей, анализе тенденций, формулировании повестки дня. В этом смысле «Прадмове» не хватает историков Олега Латышонка и Александра Пашкевича, журналистов Артема Горбацевича и Никиты Мелкозерова, блогера Сергея Чалого и экономиста Екатерины Борнуковой, политологов Андрея Егорова и Артема Шрайбмана, а также фигур вроде митрополита-эмерита Тадеуша Кондрусевича и профсоюзного лидера Ольги Бритиковой, стендоперов Комиссаренко и Мирзализаде.

Политика — важный объект для интеллектуального анализа. Медицина и ее этика — тоже. Технологические тренды — тоже.

Для меня последствия колониальности — не в приглашении деятелей культуры бывшей метрополии, а в этом самозамыкании в литературе, к которой сводили беларушчыну советские власти.

Подытоживая, правильно ли было приглашать Долина и Шендеровича?

Нам нужно бескомпромиссно бороться с фашистскими режимами и так же последовательно поддерживать антиимпериалистические силы в России. И приглашать их представителей к себе, ведь благодаря им мы будем лучше знать врага.

Российские антиимпериалисты заслуживают поддержки. Долин и Шендерович — антиимпериалисты.

Читайте также:

Олег ЛСП — о жизни после 24 февраля, творчестве на белорусском языке и плейлистах Лукашенко и Путина. Большое интервью

• 45
• 0
• 2
• 7
• 2
• 1
• 2
• 0