«Уже три года я не разговариваю с мамой по ее инициативе». Яна Латушко — о политике, семье и будущем Беларуси

Яне Латушко 30 лет, она живет в Польше. В 2024 году прошла в Координационный совет от коалиции «Команда Латушко» и «Движение «За Свободу». Имеет три высших образования: менеджер-экономист (БГУ), магистр юриспруденции (Белостокский университет) и магистр управления (Белостокская высшая школа финансов и управления).

«Это парламент, к которому мы должны стремиться в новой Беларуси»

— Многие белорусы до сих пор не понимают, что такое Координационный совет. Как вы объясните его задачи «на пальцах»?

— Координационный совет — это, как признал Сенат Польши, парламент в эмиграции. И только представьте, насколько сложна эта миссия: с одной стороны — представлять интересы белорусов как внутри страны, так и за ее пределами, не имея при этом ни реальных полномочий, ни финансовых ресурсов. Но, несмотря на все это, совет продолжает работать в интересах нашей страны — за каждого белоруса и каждую белоруску.

Это и есть парламент, к которому мы должны стремиться в новой Беларуси. Делегаты, избранные на конкурентной основе, со своей позицией, со своими программами. Именно такую картину, я верю, мы все хотим видеть в будущей демократической Беларуси.

О задачах «на пальцах»: представлять интересы Беларуси и белорусов. Отстаивать права и голос каждого. Добиваться результатов — через контакты, встречи. Вероятно, это будет маленький шаг или большое достижение. Это сложно, но именно в этом и есть наша задача.

Координационный совет — это альтернатива незаконной власти в Беларуси. Именно поэтому режим борется с нами. Именно поэтому против каждого из нас — и против меня в том числе — возбуждены уголовные дела. У нас конфискуют имущество, давят на тех, кто продолжает борьбу.

— Что лично вы делаете как член КС? Как выглядит ваш обычный «рабочий день» в совете?

— Во-первых, в будние дни я нахожусь на своей основной работе, которая не связана с политикой. Членство в Координационном совете — это волонтерство, где я не получаю оплаты. Я стараюсь принимать участие во всех заседаниях, была инициатором ряда резолюций. Обсуждение ключевых вопросов происходит как на общих заседаниях, так и внутри нашей фракции. Мы стараемся выработать общий подход — поддерживает то или иное решение наша фракция в КС.

При этом каждый делегат имеет право голосовать самостоятельно. Каждый может голосовать по своему убеждению. Но обычно у нас получается прийти к общей позиции.

— Что КС реально может сделать для белорусов, живущих внутри страны? И делает ли?

— Сегодня белорусы внутри страны лишены возможности публично отстаивать свою позицию. Более того, даже непубличное выражение мнения связано с колоссальными рисками — задержаниями, арестами, тюрьмами. Именно поэтому у нас здесь (несмотря на огромный прессинг, уголовные дела, преследование близких членов Координационного совета и других активистов), все еще есть возможность отстаивать проблемы и действовать.

Павялічыць

Мы считаем очень важным не допустить превращения Беларуси в Северную Корею. Важно, чтобы белорусам выдавали больше виз в Европу. Выступаем за открытие пограничных переходов.

Мы хотим, чтобы существовали программы поддержки белорусской культуры и образования. Чтобы сохранялась и развивалась независимая журналистика, чтобы блогеры, которые вещают на Беларусь и говорят правду, могли продолжить свою работу.

Важно, чтобы интересы Беларуси на международной арене представляло гражданское общество — то самое, которое не хочет потерять независимость страны, которое стремится жить в свободной, демократической, европейской Беларуси. Это принципиально важно для меня самой, и думаю, что для большинства белорусов внутри Беларуси.

— Как вы боретесь с представлением, что КС — это «говорильня» и не более?

— Каждый парламент в каком-то смысле — «говорильня». Я живу в Польше и слежу за внутренней политикой. Знаю польских депутатов парламента, вижу их политические дискуссии. Здесь они бывают даже более критичными и жесткими. В любой стране мира большинство граждан скажут: парламент — это место, где много говорят.

Но в этом и есть суть демократии. Парламент — это место для разных мнений, для критики — и это абсолютно нормально. Это пространство для споров и дискуссий, которые в итоге приводят к принятию решений.

Например, у нас есть делегации в Парламентской ассамблее Совета Европы и в Конгрессе местных и региональных властей. И в ПАСЕ мы достигли того, что в резолюции Совета Европы внесены вопросы ответственности режима Лукашенко за преступления: за военную агрессию и за незаконный вывоз украинских детей. Разве это не результат?

Уже одно это — серьезное достижение. Нас признают партнерами. И, насколько мне известно, ни один парламент Лукашенко никогда не имел таких возможностей, которые сегодня есть у делегации Координационного совета в ПАСЕ и Конгрессе местных и региональных властей. Это важно.

— Какие вы имеете конкретные достижения и инициативы, которые повлияли на жизнь людей?

— Конечно, депутат можно лоббировать в правительстве решение каких-то вопросов для своего округа. Ну, во-первых, у нас нет округов, наш округ — это вся Беларусь и все белорусы в мире. Во-вторых, у нас нет реальных инструментов, чтобы прямо решить все проблемы или большинство проблем. Но, с другой стороны, мы можем лоббировать интересы белорусов: например, важность выдачи виз и мобильности для белорусов. Это важная и сложная тема, но это то, что в случае успеха точно повлияет на жизнь людей.

— Есть ли в повестке КС темы, о которых вам бы не хотелось говорить публично? И почему?

— Координационный совет — это публичный орган. И, кстати, именно в этом кроется одна из причин серьезных рисков для всех, кто в нем участвует. Некоторые члены, например, не голосуют — и, как мне кажется, одна из причин этого в том, что они боятся возможных последствий.

Хотя, когда мы шли на выборы, мы все прекрасно понимали: КС будет открытым, публичным органом. Все наши заседания транслируются в прямом эфире — за исключением тех, где требуется выполнения требований безопасности. Но в целом наш принцип — максимальная открытость. Мы считаем, что работа в КС должна быть прозрачной и доступной обществу.

— Были ли у вас сомнения или внутренние конфликты перед тем, как пойти в политику?

— Я уже не раз отвечала, что это не я выбрала политику, скорее она сама вошла в мою жизнь. В каком-то смысле неизбежно, с учетом того, кто мой отец. Но и в более широком смысле: даже если человек старается держаться в стороне от политики, она все равно его рано или поздно коснется.

Когда появилась идея участвовать в выборах в Координационный совет, я практически сразу приняла для себя решение — сомнений у меня не было. А вот папа сначала отнесся к этому с опаской и даже настороженностью. Мы долго обсуждали, взвешивали аргументы, спорили. Думаю, он в тот момент был скорее «против», чем «за».

— В чем ваша личная политическая позиция расходится с линией Павла Латушко?

— Я являюсь делегатом Координационного совета в составе фракции «Команда Латушко и Движение «За Свободу»». Это значит, что моя личная политическая позиция в целом совпадает с позицией всей коалиции, лидером которой является Павел Латушко. Если бы мои взгляды были другими, я, возможно, выбрала бы другую фракцию — например, «Моладзевы Наступ» или «Белорусы». Но я здесь, и это значит, что наши позиции созвучны. Бывают ситуации, что я могу высказать свое мнение, которое может не совпадать с мнением лидера фракции, могу спорить.

Павялічыць

— Какие конкретные проблемы белорусской диаспоры вы считаете наиболее острыми на сегодня?

— Для меня, как для человека близкого к культуре, очень важно иметь возможность сохранять здесь, за границей, белорусский язык, культуру, традиции. Но, безусловно, одна из главных задач — решение вопросов легализации белорусов. Важно понимать, что страны пребывания белорусов столкнулись с огромным количеством беженцев из Беларуси, и теперь эти государства адаптируются к этой ситуации. И я думаю, что мы должны выразить им благодарность, потому что это действительно серьезный вызов для правовой и административной системы, например, в Польше. Но, с другой стороны, возникают вопросы безопасности — потому что режим Лукашенко усиливает диверсии, угрозы для соседних стран, в том числе, и Польши. Это влияет на решение вопросов легализации.

«Я остаюсь»: как Яна Латушко сделала свой первый выбор

Когда Яне было всего 8 лет, ее мать ушла к Максиму Рыженкову, который сейчас возглавляет МИД Беларуси. Именно тогда Яна приняла решение остаться с отцом — и с тех пор это стало не только семейным, но и символическим выбором.

— Вы говорили, что остались жить с отцом, когда мама уехала. Это было ваше решение — а он был к нему готов?

— Да, это было мое решение остаться с отцом. Мне тогда было 8 лет. Мама решила вернуться в Беларусь, а я проводила лето с папой в Варшаве. Когда пришло время уезжать, я вдруг почувствовала, что не хочу его оставлять. Чемодан был уже собран, но я все из него достала и сказала «Я остаюсь».

Папа удивился, переспросил, уверена ли я. Я сказала: «Да». Он принял это спокойно, хотя потом признавался, что был немного в шоке. Он никогда не осуждал маму, и я за это очень ему благодарна.

— Разговариваете ли вы с мамой сейчас? Когда разговаривали последний раз?

— Уже около трех лет я не разговариваю с мамой по ее инициативе.

— Как вы разделяете «семейное» и «рабочее» в отношениях с папой?

— Если вы имеете в виду под словом «рабочее» наше совместное участие в Координационном совете, конечно же, мы обсуждаем те инициативы, которые принимает наша фракция, и реакции на предложения других партнеров по КС. Это нормальное рабочее взаимодействие как в политической структуре, которой можно рассматривать и нашу коалицию.

— Вы его критикуете? Бывали случаи, когда вы принципиально не соглашались?

— Безусловно. У нас свобода и демократия во взаимодействиях с папой.

«Белорусская идентичность — это когда ты и поешь, и борешься»

Музыка — неотъемлемая часть жизни Яны Латушко. Помимо политики и общественной деятельности, она выступает с фольклорно-популярным ансамблем «Прымакі», который давно стал культурным символом белорусской диаспоры в Польше.

— Расскажите о Яне Латушко — какая она? Дайте характеристику. Что она любит кроме музыки? Какие еще увлечения?

— Определять себя всегда непросто, но если попытаться, то, наверное, я — человек ответственный, целеустремленный и в то же время открытый всему новому. Мне интересно пробовать, исследовать, учиться.

Кроме музыки я очень люблю путешествовать — новые места, люди, атмосфера, вкусы — все это вдохновляет и расширяет горизонты. Стараюсь поддерживать активный образ жизни: несколько раз в неделю обязательно занимаюсь спортом.

А еще у меня есть маленькая слабость: когда листаю Reels и натыкаюсь на интересный рецепт, рука так и тянется повторить его на кухне. Это для меня как мини-приключение — немного творчества, немного отдыха и всегда сюрприз в финале.

— Для вас «Прымакі» — это хобби, часть культурной миссии или уже профессиональная деятельность?

— Для меня «Прымакі» — это, безусловно, не просто хобби. Это стало частью моей жизни, чем-то очень личным и важным. Конечно, в этом есть и элементы культурной миссии — через музыку мы сохраняем, передаем и развиваем белорусские традиции, язык, идентичность. И одновременно это огромная радость и вдохновение. Быть частью такого коллектива, выступать перед людьми, чувствовать связь с родной культурой — это бесценный опыт. Таким образом, наверное, более правильно сказать: «Прымакі» — это и душа, и дело, и ответственность, и, безусловно, любовь.

— Ваша белорусская идентичность — это язык, культура или политика?

— Для меня белорусская идентичность — это что-то целостное, она не делится на язык, музыку или политику. Это все вместе. Это то, как ты думаешь, чувствуешь, говоришь, поешь, за что борешься и что считаешь своим.

Язык — это основа, через него я чувствую связь с корнями. Культура и музыка — это то, что наполняет смыслом и вдохновляет. А политика — это уже про ответственность: за страну, за будущее, за то, чтобы сохранить все это. Поэтому для меня белорусская идентичность — это жить по-белорусски. И в сердце, и в действии.

— Приносит ли ваша музыкальная деятельность какой-то доход?

— Нет, музыка для меня — это не про доход. Для меня это, прежде всего, пространство свободы и самовыражения. Это то, что позволяет быть собой и делиться эмоциями.

— На что вы в целом живете? Вы где-то работаете? Вам помогает отец?

— У меня есть основная работа, я полностью обеспечиваю себя самостоятельно и живу за счет собственных средств. Конечно, я знаю, что в случае необходимости всегда могу рассчитывать на поддержку со стороны папы, и эта уверенность, конечно, придает спокойствия. Но в повседневной жизни я справляюсь сама.

Павялічыць

«Вернуться в Беларусь — с бутылкой шампанского и ощущением свободы»

Пять лет назад Яна Латушко стояла в очереди на избирательный участок в Белостоке и не смогла проголосовать. Но именно тогда, в августе 2020 года, она поняла, что обратной дороги нет: для нее, для отца, для всей страны. Она рассказала о страхе, точке невозврата и мечте, которую она бережет до сих пор.

— 9 августа 2020 года вы пытались проголосовать в Белостоке. Расскажите, почему не получилось, что вы почувствовали в тот момент? Когда поняли, что выборы того года — это точка невозврата — и лично для вас, и для страны?

— Да, 9 августа 2020 года я действительно пришла голосовать в консульство в Белостоке. Но сделать это не получилось — с самого утра выстроилась огромная очередь, людей запускали буквально по несколько человек за час. В итоге проголосовать смогли единицы. После закрытия участков начались все ужасные события — особенно в Минске. Интернета в Беларуси не было, связь была нестабильной. Папа с мамой дозванивались по обычной линии и просили рассказать, что происходит, как идут дела, есть ли новости.

Для меня точкой невозврата стало даже не само голосование, а момент, когда мы снова услышали эти «официальные» результаты и увидели, на что готов режим, чтобы сохранить власть. То, как жестко обошлись с белорусами, показало одно: страх перед пробужденным обществом огромен. Но вместе с тем стало видно, насколько мы, белорусы, объединились, как сильно нам не все равно. Это был тот момент, после которого невозможно было вернуться к прежней жизни — как будто внутри все изменилось.

— Вы не боитесь? За себя, за отца, за маму?

— Вы знаете о количестве угроз в адрес моего отца, о попытках нападения и покушений на него. Конечно, как дочь, я боюсь и переживаю. Но я всегда стараюсь его поддерживать.

— У каждого человека есть предел. Был ли у вас момент, когда хотелось все бросить — волонтерство, Координационный совет, публичность — и просто жить «нормальной» жизнью? Что вас тогда остановило? Что помогает продолжать?

— Возможно, для кого-то моя мотивация будет пафосной. Но она реальная. Я хочу, чтобы мой родной дом, моя родная страна — Беларусь — была свободной. Я хочу просто поехать к себе домой и не бояться за то, что я скажу или сделаю. Я хочу свободы для Беларуси.

— Представьте, что режим пал, и завтра вы можете вернуться в Минск. Что вы сделаете в первый день? Что для вас станет символом свободы?

— В первый день я просто поеду домой. Пройдусь по улицам Минска. Для меня символ свободы — это именно это простое, тихое ощущение: ты дома, и больше не нужно в нашей стране бояться, прятаться, молчать. Люди снова могут открыто улыбаться, говорить, быть собой.

Возможно, таким символом станет бело-красно-белый флаг на здании в центре города. Но для меня важнее не символ, а атмосфера — ощущение вернувшейся внутренней свободы и достоинства.

Мы много раз представляли, как вернемся в Беларусь. В голове картинка: мы выходим, становимся на родную землю — и откупориваем бутылку шампанского. Потому что это не просто возвращение. Это начало новой жизни.

— Вы верите, что когда-нибудь вернетесь в Беларусь? Что бы вы хотели сказать человеку, который сейчас читает это интервью, сидя в Минске, в Барановичах, в Жлобине, на «химии» или в эмиграции — который сегодня, спустя пять лет после выборов 2020 года, чувствует усталость, разочарование или впал в апатию?

— Безусловно, я верю, что вернусь домой и хочу, чтобы другие люди тоже верили. Эту веру хочу передать всем: тем, кто борется, кто сомневается, кто потерял мотивацию. У нас нет другого выбора. Мы должны продолжать борьбу и отстаивать свою позицию. Быть вместе.

Давайте просто уважать всех — все организации, все инициативы, всех людей, кто не опустил руки и продолжает бороться. Это по-настоящему необыкновенные люди.

Белорусы, мы действительно классные!

• 34
• 1
• 0
• 2
• 0
• 0
• 0
• 1