Цой привел к Богдановичу: японский адвокат рассказал, как заинтересовался белорусской культурой и выучил язык

Путь Кена к белорусскому был интересным и долгим. А началось всё… с клипов на песни Виктора Цоя, на которые 16-летний японский подросток случайно наткнулся, когда блуждал по безграничным просторам ютуба.

В японских школах как иностранный обычно изучают английский, но Кен, который заинтересовался творчеством Цоя, решил дополнительно пойти на курсы русского языка.

— Конечно, это было очень сложно — так как кириллица для меня была незнакомой. Грамматика невероятно сложная. Но мне было интересно.

Потом Кен поступил в университет в Токио на кафедру русской филологии. Одновременно изучал много разных языков — латинский, исландский, церковнославянский…

— Но это было давно, те языки я уже почти не помню. Теперь, кроме родного, я понимаю белорусский, русский, немного английский и литовский.

Кен успел поучиться год в Минске — это было 12 лет назад. Он говорит, просто просматривал список университетов, которые имели связи с его университетом, и нашёл там БГУ. В итоге в 2013 году парень оказался в Беларуси — учился на филфаке.

— Минск мне понравился — небольшой, спокойный и красивый город. Там можно ощущать природу. Я любил гулять по столице.

Павялічыць

Перед тем, как лететь на другой край света, Кен читал про Беларусь. Признаётся, больше всего его удивила информация, что в стране почти никто не говорит по-белорусски. Поверить в то, что ситуация с языком настолько сложная, японцу было тяжело.

Во время учёбы в Минске, парень начал изучать белорусский. Мотивация была очень простая: хотелось знать государственный язык Беларуси.

— Когда я начал изучать белорусский язык, то понял: история о том, что на нём совсем никто не говорит, это правда не на 100%. Есть сообщество белорусскоязычных людей, в университете люди понимали по-белорусски. Я сразу впечатлился красотой этого языка.

Изучать белорусский Кену было также не очень просто — преподавательница кроме белорусского знала только русский, то есть японцу нужно было изучать один иностранный язык через другой иностранный (который он тоже в то время знал не идеально). Поэтому первое время на занятиях не понимал вообще ничего. Но справился он отлично — даже через столько лет говорит довольно хорошо.

Между белорусами и японцами Кен видит больше сходств, чем различий:

— И японцы, и белорусы очень спокойные люди — в отличие, например, от китайцев и россиян.

А ещё в Беларуси Кен полюбил драники. Говорит, даже когда приезжает в Литву, почти каждый день заказывает их.

Несколько лет назад Кен выпустил перевод стихов Максима Богдановича на японский язык.

Павялічыць

Сохранять язык, если не пользуешься им ежедневно, — задачка не очень простая. Но Кен старается не терять навыки.

— Конечно, в Токио у меня не много возможностей говорить на иностранных языках. Русским я могу немного пользоваться на работе. У меня есть только одна знакомая, которая знает белорусский — это моя бывшая преподавательница русского языка. Когда я вернулся с учёбы в Минске, преподавательница рассказала, что она сама из Беларуси. Теперь, когда мы встречаемся с ней, то общаемся исключительно на белорусском языке. Это вот мой единственный шанс поговорить в Японии по-белорусски.

В Вильнюсе Кен запланировал творческую встречу с белорусами, а также поговорил по-белорусски о жизни в Японии с детьми.

Кстати, именно на встрече он узнал, что недавно в Беларуси запретили книгу японского писателя Юкио Мисимы «Жизнь на продажу».

— Юкио Мисима писал произведения, которые имели националистический вкус. Он действительно являлся националистом и империалистом. Сложно оценивать его творчество, так как в послевоенной Японии было запрещено распространять такие идеи. Но мне его творчество нравится и, кажется, большинству японских читателей тоже.

• 17
• 0
• 0
• 0
• 0
• 1
• 0
• 5