Секреты постройки первого Минска: польские технологии и священные деревья для стен
Археолог рассказал, в чем городище на Менке наследует традиции первой столицы Польши, а не Руси, и почему для его постройки вырубили священную рощу славян-язычников.
Подробности о масштабных раскопках на Менке, в ходе которых обнаружили одно из наиболее хорошо сохранившихся укреплений X—XI века в Восточной Европе и смогли точно определить время его строительства — зиму 997—998 годов, рассказал в лекции на ютуб-канале Музея истории Минска археолог Андрей Войтехович, руководитель экспедиции.
Зачем проводили раскопки
В 1954 году археолог Алексей Митрофанов сделал два небольших раскопа на площадках Малого и Большого городища. В 1967 году Эдуард Загорульский провел две прорезки валов Большого городища шириной всего 1 метр. Он обнаружил в одном раскопе фрагменты деревянной мостовой и угол срубной постройки, во втором — остатки развала деревянной конструкции, которая лежала в слое ХІ ст. и была перекрыта насыпью вала. До материкового грунта он не добрался.
Эти результаты привели Загорульского к выводу, что валы возвели не раньше XIV века, так как они перекрывали более древние наслоения. Он отрицал возможность того, что здесь был древний Минск, и не изменил мнения даже спустя полвека.
В 1969 году Михаил Ткачев исследовал стенку южного выхода из городища и нашел горшок X—XI вв., датируя первоначальную насыпь этими столетиями. Загорульский отверг его выводы, сославшись на нарушенную стратиграфию в этом месте.
В 1979—1983 годах Георгий Штыхов сделал широкую (4—6 м) прорезку вала и на большой глубине обнаружил двойные клети — классические срубы-городни, характерные для древнерусских городов X—XI вв., особенно в южных регионах Руси.
Штыхов пришел к выводу, что на Менке был город и, вероятно, летописный Минск. Но Загорульский настаивал, что это опоры для каменных столбов ворот, а не оборонительные стены.
Как объясняет Андрей Войтехович, свои раскопки на Менке они задумывали в том числе чтобы выяснить, что же на самом деле откопали их предшественники.
Раскопки последних лет
Летом 2023-го команда Андрея Войтеховича вернулась на то самое место, где десятилетиями ранее копали Штыхов и Загорульский. Но теперь — не узкая траншея, а раскоп шириной три метра, чтобы увидеть картину целиком.
Под дерном показались остатки XVIII века — два бревна, положенные ровно, как будто фундамент для забора или частокола. Эти следы «новой истории» были засыпаны культурным слоем с материалами XVII века.
Дальше начался настоящий вал: плотная песчаная насыпь из суглинка с включением желтого песка. Углубляясь ниже, археологи обнаружили каменные вымостки. Такие же видел еще Ткачев полвека назад, но назначение их остается загадкой — возможно, чтобы удержать склон от оползания.
На глубине 5 метров начали появляться черные глеистые прослойки, на которые наплывает песчаная насыпь и которые Штыхов ошибочно принял за следы пожарищ.
На глубине 6 метров появляются квадратные очертания построек из истлевшего дерева. Эти очертания совпадают с вертикальной линией на разрезе вала — это остатки первоначальной деревянной стены, верхняя часть которой завалилась внутрь городища.
Кульминацией раскопок стало обнаружение в конце ноября 2023 года на глубине 7 метров срубов-городней, до которых дошел когда-то Штыхов, и мостовой, найденной Загорульским.
Мостовая проходила поверх городней, но не соприкасалась с ними. Анализ древесины показал, что она была проложена не ранее XIV-XV веков.
Древние конструкции, сохранность которых не имеет равных
Деревянные клети-городни, сложенные из бревен, имели перегородки и были заполнены глиной и белой речной глиной. Во время исследований нашли 9 фрагментов деревянных лопат, 3 арабских дирхама, весы, украшения, подвески, кольцо, множество фрагментов керамики, кости животных, а также фрагменты сломанных топоров, ножей и другое, что осталось от времени строительства укреплений.
Исследования продолжили в следующем году, раскрыв клети-городни на высоту 14 венцов.
«Это довольно много. Собственно говоря, в Восточной Европе такой сохранности укреплений древнерусского времени неизвестно», — отмечает Войтехович.
Внешние клети размером 8х4 м были сложены из дубового бревна, которое благодаря болотистой местности и заполнению глиной приобрело свойства мореного дуба. Они были положены на фундамент из бревна 40 см в диаметре. Чтобы бревна не выпадали и враг не смог его вырвать, клети имели крюки — бревно с суком в виде крюка, которое держало другие бревна. Сначала возводили один венец, который заполняли грунтом, после следующий — и снова заполняли грунтом.
С внутренней стороны был пристроен еще ряд клетей, которые использовались как хозяйственные постройки. Если городни стояли просто на слое щепок, которые остались от обработки бревна, то под внутренними клетями была своеобразная гидроизоляция — прослойка белой глины до 40 см.
«Когда мы дошли до этого уровня, то проводили раскопки по колено в воде. Несмотря на то, что воду откачивали, вечером уже снова стояла вода. По этой причине Георгий Штыхов и не довел до конца свой раскоп, так как здесь очень высокие грунтовые воды, и с этим бороться почти невозможно», — жалуется руководитель раскопок.
«Польский» след
Но за внешними городнями, когда исследователи опустились глубже, они обнаружили еще два ряда оборонительных сооружений. Это были полуклети высотой полтора метра, у которых не было задней стенки. Здесь также нашли крюковые конструкции, но немного не такие, как в городнях. На дальних концах крюков были сделаны пазы, через которые в землю вбивались деревянные нагели, чтобы крюки невозможно было сдвинуть с места, так как у полуклетей нет задней стенки и ничто больше их не держит в конструкции.
Читайте также: На западе Польши нашли артефакт, похожий на тот, что наделал шума при раскопках городища на Менке
«Такая конструкция абсолютно необычная и не свойственна для древнерусских земель. Ближайшая аналогия, абсолютно идентичные крюковые конструкции были найдены в польском Гнезно, столице короля Мешко I середины — второй половины X века.
И тут мы видим смешение двух традиций: традиционной древнерусской в этих клетях и западнославянской в этих крюковых конструкциях. Строители знали и использовали все приемы фортификации того времени. Возможно, приглашали мастеров», — объясняет Войтехович.
Перед укреплениями проходила дорога, которая была вымощена камнем. Правда, со временем дорогу покрыл слой навоза толщиной около 15 см, так как, видимо, по ней гоняли скотину.
Разрушение стен и превращение в валы
Если внешние клети стен были сложены из качественного дуба, то второй ряд клетей был сложен из древесины разных пород. Чашки первого сруба были обожжены, чтобы древесина не гнила. Во втором ряду этого не было. Войтехович оценивает общую высоту стены в 7 метров.
Клети были заполнены тяжелым влажным грунтом. Многотонный вес давил на стены. Укрепление стало проседать с внутренней стороны, чашки начали подгнивать и, не выдержав многотонного веса, просто схлопнулись, и огромная масса всей этой стены начала заваливаться внутрь городища.
Наклон был настолько заметным, что требовал срочных мер — видимо, сначала пытались спасти укрепление, подсыпая изнутри желтый песок, чтобы подпереть стену и предотвратить дальнейшее опускание. Так образовался своеобразный контрфорс из насыпанной земли.
Но это была только временная помощь: древесина продолжала гнить, а конструкция — терять устойчивость. В результате, чтобы не перестраивать стену целиком, ее просто засыпали сверху землей, превратив в обычный земляной вал.
Княжеский заказ
Ключевым открытием стало точное время возведения укреплений. Для этого исследователи взяли 95 спилов с разных участков стены и провели дендрохронологический анализ по трем региональным шкалам — белорусской и смоленской. Дата оказалась чрезвычайно точной: все бревна были срублены зимой 997—998 годов.
Читайте также: Стал известен настоящий год основания Минска. Открытие было остросюжетным научным детективом
Это свидетельствует о том, что возведение городней было не самодеятельностью местных жителей, а государственным проектом высочайшего уровня — очевидно, по княжескому заказу.
«Видимо, приказ был отдан в конце 997 года, — объясняет Войтехович. — Зимой наготовили древесину и по снегу на санях свозили ее на место стройки. Уже в 998 году началось возведение стены. И тогда поселение, которое существовало еще с конца IX века, превратилось в полноценный город».
В этом контексте логичным выглядит и название — город на реке Менка должен был называться Менск, полностью соответствуя традиции древнерусской топонимики, где города часто получали имена от рек, на которых стояли.
Священная роща язычников
Отдельно археологи отмечают находку уникального бревна, в которое была «вживлена» нижняя челюсть кабана. Подобные бревна известны еще с начала ХХ века по исследованиям в Украине, они связывались со священными рощами язычников. В том случае, когда в Х веке, после принятия христианства, Владимир приказал уничтожать такие рощи, деревья рубили и сбрасывали в воду.
В случае с Менским городищем археологи считают, что во время строительства огромной стены — огородить нужно было около трех гектаров — потребность в древесине была настолько велика, что рубили все подряд. В том числе под топор попадали и сакральные деревья из языческих рощ, и одно из таких, вместе с укрепленной в нем челюстью кабана, попало в конструкцию городской стены.
Упадок и перенос города на Свислочь
Полученные материалы показывают, что уже в XI веке город неоднократно горел в результате военных нападений. Археологи нашли следы пожаров, обугленное оружие и домашние вещи, которые позволяют связать разрушения с известными событиями, в том числе с битвой на Немиге в 1067 году, когда войска Ярославичей взяли Минск и сожгли его.
Однако перенос столицы Минского княжества произошел не из-за войн, а по стратегическим и экономическим причинам. Город на Менке стоял на узкой и несудоходной реке, имел ограниченную территорию замка и уже не отвечал потребностям XII века. Население вокруг постепенно переселялось в более удобные для торговли и ремесел места в бассейне Свислочи — ближе к большим водным путям.
Здесь возник новый укрепленный город, сегодня известный как столица Беларуси. Старый город на Менке продолжал существовать еще до середины XIII века — как важный торговый узел, где работали ювелирные и другие мастерские. Но постепенно жизнь здесь угасла, и только в XIV—XV веках место возродилось уже как феодальная усадьба, которая скрывалась за древними валами.
Чтобы увидеть древний Менск, нужно ехать в Германию? Почему на Западе иначе смотрят на славянские крепости
Позавидовали советскому Киеву. Как в Минске чуть не построили величественные ворота, которых никогда не было
Стал известен настоящий год основания Минска. Открытие было остросюжетным научным детективом
На городище на Менке нашли фрагмент амфоры с руной
На западе Польши нашли артефакт, похожий на тот, что наделал шуму при раскопках городища на Менке
На Менке впервые нашли литейную форму для ювелирных украшений. Это меняет представление о жизни летописного Минска
Комментарии
Але негледзячы на факты, тыя, хто выракся ад спадчыны продкаў, будуць называць свае гарады на Маскоўскі ляд, як і саміх сябе.
Працягвайце, вам жа падабаецца. Пакорлівасць у вашай крыві.
Не трэба фантазій, праз дзесяць, дваццаць, сто гадоў, фармулёўка аўтаматычна сама сфармуецца, на грунце дзясяткаў іншых даследаванняў.