«Была голодной, зимой оказалась без тeплых вещей». Соседки рассказывают про умершую экс-политзаключeнную Анну Кондратенко

Анна Кондратенко родилась в агрогородке Войниловичи Чаусского района, но в последнее время до задержания жила в Могилёве, где снимала жильё.

«Аня была продавщицей в киоске: чай, сигареты, кофе. Она рассказывала о работе там в таком контексте, что это и было её жизнью. А ещё — мать. Она сказала мне, что детей и мужа у неё нет, у неё есть только мать. Она никогда подробно не рассказывала про неё (и вообще про семью), как будто защищая, но мы поняли, что мать у неё болела. Было видно, как Аня за неё беспокоится. Когда Ане пришло мамино письмо (а ей редко приходили письма), она просто трепетала над ним! Это для неё было настоящее событие», — делится Ирина Счастная.

Собеседница говорит, что хорошо помнит день, когда Аню привели в зону:

«Она попала в наш отряд, и вместе с Машей Каленик (бывшей политзаключённой, которую судили по «делу студентов» — НН) мы были первыми, кто встретил её там. Уже с первого взгляда было понятно: за плечами у Ани тяжёлый, полный боли жизненный путь. Она держалась настороженно, не доверяла почти никому, как будто всё время ожидала нового удара от жизни.

Мы с Машей постепенно, осторожно, начали создавать для неё пространство тепла. Разговаривали, поддерживали, старались хоть немного смягчить её повседневность. И постепенно Аня начала открываться, доверять. Не скрывала, что ненавидит эту систему — точно формулировала свои мысли по поводу того, что происходит».

Передачи с воли женщина не получала. Мать физически и финансово не могла себе это позволить, а тётя не считается близким родственником, поэтому получить от неё помощь было невозможно.

«Зимой она оказалась без тёплых вещей, а быть в зоне без них — это ужас. Плюс Аня была нездорово худой, она явно недоедала, была голодной. Поэтому ей старались выбить более большие порции. Её жалели, даже уголовницы пытались её накормить. Мы тоже помогали чем могли — какими-то вещами, мелочами, просто вниманием. Даже через запрет администрации — находили пути. Только завхоз, главная зечка в отряде, Юлия Любина всё травила Аню, мол, она притворяется, что бедная и несчастная, на ней пахать нужно. В целом все политические отряда из-за Любиной терпели».

При этом у Анны были явные проблемы со здоровьем. По словам Ирины Счастной, во время первого медосмотра по прибытии в колонию, у женщины не выявили онкологию. При этом у неё давно был псориаз, который начал прогрессировать во время работы на «швейке».

«За швейной машинкой у Ани сильно болела поясница, поэтому её поставили на обрезку и выворотку курток. А ткань там пропитывается же специальными веществами, и псориаз от контакта с ней обострился. Аня всегда натягивала рукава, чтобы никто не видел её эти руки худенькие с повреждённой кожей — она их расчёсывала. Это было невыносимо для неё, но с этой работы её никто не снимал. Один раз её положили на лечение в санчасть, но пользы это не принесло».

По словам собеседницы, онкологию — рак шейки матки — у Анны выявили, когда та вернулась в колонию после второго приговора.

«Она тогда попала в другой, первый отряд, походила недолгое время на производство, и потом её уже сняли с фабрики. Аня убеждала меня, что всё хорошо, ничего страшного не будет, я тогда и поверила ей, а вот такое горе…».

Ирина говорит, что Анна мечтала выйти и снова просто жить свободной жизнью, вернуться на свою работу.

«Знаете, она умела радоваться мелочам — ей вот нравилась какая-то группа музыкальная российская, она написала однажды солисту в интернете — он ей ответил, и это для неё было значимое жизненное событие».

Анны Кондратенко не стало 5 февраля 2025 года: она не дожила несколько месяцев до своего 40-летия. Женщину похоронили на малой родине в Войниловичах.

• 1
• 1
• 1
• 0
• 1
• 58
• 7
• 0