Пишет Андрей Дынько.
Ранее бывало, что Нобелевских премий удостаивались выходцы из Беларуси. Теперь в списке реальных претендентов — два человека, простите за штамп, прописанных в Беларуси.
Это, как говорят, две большие разницы.
И они очень разные, эти люди.
Беляцкий — подпольщик, участник борьбы за независимость, потом — борец за гражданские и национальные права.
Дело его жизни имеет универсальную ценность: прочный мир возможен только там, где нет давления. Любой давление в конце концов выливается в «немир». Его «трорение, написанное кровью серца», понятно без перевода: чтобы преодолеть зло, нужно быть готовым даже к тюрьме, и даже там не сдаваться без боя.
Алексиевич — литератор, которая пропускает через себя боль людей. Думаете, это легко? Она как никто умеет слышать человека, одним-двумя штрихами обозначить судьбу, увидеть главное в человеке так, что и ты его видишь, входишь в его дом. Вот почему ее книги читают и понимают во многих странах.
И не будем делать вид, что не было той колоссальной критики, которую вызвало в белорусском интернете внимание шведов к Светлане Алексиевич.
В чем корни такой критики? Многих задевает, что Алексиевич издает свои книги сначала на других языках, а лишь потом по-белорусски. И люди опасаются, что признание такого писателя из Беларуси негативно скажется на уважении к нашему языку — тому, который никто кроме нас не сохранит.
Высказывания Алексиевич также вызывали споры...
Уважаю тех, кто озабочен судьбой родного языка. Но, друзья, она писательница!
На Нобелевскую премию выдвигают не за высказывания, не за поступки, а за произведения!
И сам я критиковал ее сильно еще пять лет назад (подпишусь и теперь под каждой строкой той критики), и, может быть, буду критиковать еще. Но критиковал как интеллектуала, а не как литератора!
Можно спорить с ее идеями и высказываниями, но словом она владеет блестяще.
Что касается национального языка, то она как может поддерживает белорусскую культуру: и строкой, и деньгами. Я не сомневаюсь, что если она получит премию, она воспользуется этой возможностью, чтобы сделать для нашего национального языка все, что будет в ее силах. Для нее язык — важная часть души, она в этом ничем не отличается от вас, просто выросла в другое время, в других условиях.
Подпишемся за Беляцкого, порадуемся за Алексиевич.
И Беляцкий, и Алексиевич оказались в нобелевских списках не потому, что там кто-то их проталкивает. Не по разнарядке из вашингтонского или стокгольмского обкома туда люди попадают. Нет таких разнарядок — какое разочарование для тех мордатых обитателей высоких кабинетов, которые без разнарядок жизни себе не представляют.
И Алесь, и Светлана добились! Беларусь сформировала их такими какие есть.
Да, судьба Беляцкого все-таки не настолько драматична, как доля Малалы Юсуфзай, которую убивали, но не убили исламистские фанатики, как доля гинеколога из Конго, за которым охотились лесные бандиты. Да, Алексиевич пишет про советского человека, но она знает этого советского человека. Они такие, потому что Беларусь такая...
Для меня двое представителей Беларуси, причем — таких разных, в списках претендентов на Нобелевскую премию — это знак того, что живет Беларусь, такая разная Беларусь. Нобелевские лауреаты — такие разные — это мировая элита, люди, которые движут этим миром. А о кандидатах в лауреаты можно сказать то же. И теперь они не только здесь, в Беларуси, рождаются. Они здесь, среди нас, живут.
Это честь для нации, что у нас есть Беляцкий и Алексиевич.
Пусть они появятся в нашей стране, пусть их будет много — в медицине, физике, литературе, борьбе со злом. Пожелаем им удачи — и тому, кто в тюрьме, особенно.
Комментарии