«Лукашенко представляет, что Польша могла бы отказаться от поддержки белорусской оппозиции в обмен на Почобута. Этого не будет»

Роберт Тышкевич почти 20 лет был депутатом польского Сейма. В частности, он руководил парламентской группой по делам Беларуси, занимался поддержкой белорусской оппозиции и защитой прав польского меньшинства в Беларуси.

Два года назад он покинул Сейм. Сейчас Тышкевич работает в канцелярии Сената, где отвечает за отношения с польской диаспорой. На днях в Страсбурге бывший депутат был одним из представителей Анджея Почобута на церемонии вручения премии Сахарова.

Павялічыць

Кстати, Тышкевич и сам в молодости попадал за решетку за журналистику. В 1980‑е в родном Белостоке он редактировал подпольный молодежный журнал, дважды сидел в тюрьме. Но политик говорит, что невозможно сравнивать Польшу во времена военного положения и современную Беларусь.

— Мы, поляки, понимаем, что не будет победы демократии без свободного слова. Сначала должна быть возможность коммуникации между людьми вне контроля режима. Должна быть независимая информация, публицистика, дебаты. А организовать это в условиях тоталитарного угнетения, которое мы имеем сейчас в Беларуси, можно исключительно в конспиративных или эмиграционных условиях.

Мы активно пользовались поддержкой нашей эмиграции, действуя в подполье «Солидарности». Благодаря этому «Солидарность» смогла продержаться эти 8 лет в очень тяжелых условиях и при жестких репрессиях, хотя надо подчеркнуть — они абсолютно не были такими тяжелыми, как сегодня в Беларуси. Это несравнимо.

То, что сегодня в Беларуси — это сталинские репрессии. Во времена военного положения в Польше выносились приговоры на 3—4 года, 6 лет — это было абсолютное исключение, и они потом быстро сокращались по амнистии.

Те драконовские наказания, которые выносятся в Беларуси — это времена сталинизма. Поэтому да, мы в Польше знаем, имеем это в крови, насколько важно свободное слово и что с этого все начинается.

— Почему для Лукашенко так принципиально не выпускать Анджея Почобута?

— Трудно влезть в голову диктатора, но очевидно, что Анджей Почобут стал не только политзаключенным №1 для Лукашенко, но и заложником №1. Потому что Лукашенко относится к политзаключенным как к заложникам. Почему Анджей остался в тюрьме и не был освобожден вместе с группой из 123 политзаключенных? Мне кажется, здесь есть две причины.

Первая — он не только журналист, но и лидер польского меньшинства. Это сигнал от Лукашенко этой почти полумиллионной общине: «Не вмешивайтесь в борьбу с системой, сидите тихо, будьте покорными, потому что иначе вас ждет такая же участь». Видимо, он считает, что еще не время посылать сигнал этой общине, что тяжелые репрессии закончились.

Но есть и вторая причина: активное участие Польши в поддержке белорусского общества, беженцев, оппозиции и борьбе с режимом. Он хочет, чтобы Анджей был заложником именно в отношениях с Польшей. Он сохраняет эту карту для переговоров с Варшавой и, вероятно, представляет, что Польша могла бы отказаться от поддержки белорусской оппозиции в обмен на освобождение Анджея. Мы, конечно, этого не сделаем — еще и потому, что сам Анджей этого не захотел бы.

Он уже почти пять лет посылает нам из тюрьмы сигнал, что ценности важны. Если бы он хотел, он бы написал прошение о помиловании, и его бы демонстративно и с фанфарами освободили. Но он показывает нам, что нужно придерживаться принципов, иначе все рассыплется.

В Польше более 150 тысяч белорусских беженцев, более 12 тысяч студентов, много политических и гражданских организаций. Это не изменится. Польша будет оказывать самую мощную поддержку структурам свободной Беларуси среди всех стран Европы.

— Может быть, Лукашенко ждет чего-то конкретного от Польши?

— Мы бы хотели, чтобы Польша и Беларусь были нормальными соседями. Даже при всех различиях, элементарные принципы должны выполняться, и они не подлежат обсуждению. Прежде всего, люди должны выйти из тюрем. Как говорят о мирных переговорах: сначала прекращение огня, потом можем разговаривать. Здесь та же ситуация: сначала выпустите людей, а потом можем начать диалог.

Я не верю в сделки (Тышкевич здесь использует слово deals. — НН) с диктатором. Он освобождает 123 человека, а за последние месяцы более 150 попали в тюрьму. Счет сходится. Он готов снова продавать людей в обмен на отмену санкций на газ или бензин, а потом закроет еще сотню-другую. Такая сделка ничего не меняет в системе. Не меняется репрессивность, не меняются законы. По-прежнему можно сесть за сообщение в соцсетях или за фото с демонстрации. Тюрьмы работают.

Вызов в том, как запустить процесс либерализации и вернуть ситуацию хотя бы до уровня 2020 года. Для меня до 2020 года в Беларуси был авторитарный режим, а после 2020 — тоталитарный. Там нет никаких правил. Сегодня выпускают, завтра сажают — это безумие. Мы рады каждому освобожденному и благодарны американцам за переговоры, но осознаем, что система не изменилась.

— Что в этих условиях, когда Вашингтон заключает сделки с Минском, должны делать Польша и Евросоюз?

— Смотрите: мы открыли пункты пропуска не в рамках какой-то сделки, а только потому, что через последовательную политику и строительство ограждения безопасности на восточной границе мы добились того, что незаконное миграционное давление снизилось. В рамках этой гибридной войны белорусским службам и фирмам, связанным с режимом, стало невыгодно доставлять этих мигрантов, потому что они не справлялись с тем, чтобы пропихивать их на ту сторону.

И теперь, можно сказать, они сами пришли к выводу, что Польша не позволит создать там миграционный путь, но Польша также не будет вести переговоры о том, возникнет этот путь или нет. Это значит, мы должны предостеречься, и посмотрите, какой результат. А результат такой, что пункты пропуска были открыты, благодаря чему людям стало проще — это всегда важно, чтобы обычным людям было легче ездить на работу, в школу, в университет. При этом миграционное давление сейчас значительно, значительно меньше, чем было — оно несравнимо меньше по сравнению с тем, что было еще полгода назад.

Поэтому я считаю, что прежде всего нужна последовательность в отношении к режиму, это значит демонстрация твердости. Последовательность — это непрерывное давление и посылание сигналов о готовности: если вы будете вести себя должным образом, если люди будут освобождены, мы сможем сесть и разговаривать о нормализации ситуации с Польшей, с Западом, с Европейским Союзом. Но это необходимое условие.

Также нужны терпение и время, потому что здесь время тоже играет роль. Сегодня Лукашенко очень беспокоится, что его нет за столом переговоров о мирном соглашении между Россией и Украиной. Он очень этого боится и разговаривает об этом с американцами. Он боится, будет ли он дальше нужен Путину. Он же поддержал Путина в агрессии, а теперь все переговоры идут за его спиной. Он не знает, о чем они договорятся, какую сделку они в свою очередь заключат и где будет место Лукашенко в этой сделке. Он совсем не уверен в том, что с ним будет дальше.

Поэтому, на мой взгляд, нужно быть последовательными, нужно оказывать давление, нужно придерживаться принципов и требовать выполнения абсолютно минимальных требований — освобождения заключенных. Одновременно нужно поддерживать независимые организации, СМИ и все институты белорусского гражданского общества, которые действуют сегодня за пределами Беларуси, потому что в самой стране нет условий для их работы.

Мы знаем из нашей собственной истории, насколько важно сохранять эту активность. Независимые СМИ, те 12 тысяч молодых белорусов, которые учатся в Польше — это может быть элита будущего свободного государства. Поэтому мы допускаем их к обучению: хотя белорусская сторона в одностороннем порядке разорвала соглашение с Польшей о признании дипломов и сертификатов, Польша его сохранила. Поэтому каждый белорусский абитуриент может подать документы на основании белорусского аттестата, и он будет признан.

Так что это тоже сознательный выбор с нашей стороны, и другая сторона это видит. Мы считаем, что вся Европа должна выстоять в этом. Окончание войны в Украине может очень многое изменить. Это может стать «окном истории» для изменений, которые нам сегодня трудно однозначно предвидеть, но к этим изменениям нужно быть готовыми.

• 9
• 2
• 0
• 0
• 0
• 0
• 0
• 0