«Никогда такого не случится, что можно будет сказать: мы все нашли». Краевед, вынужденный выехать за границу, делает шикарные находки и там
Кастусь Шиталь уже больше года живет в Белостоке — не так уж и далеко от родной Глубоччины. И хотя физически дома не удается в последнее время бывать, но работу на этом поприще не бросает — в cети регулярно появляются довоенные и другие фотографии Глубокого, купленные Кастусем, интересные факты и даже анекдоты из белорусской межвоенной прессы, никому ранее не известные детали из истории родного края. Интервью у исследователя и краеведа взял сайт «Будзьма».
— Появление и распространение интернета вообще перевернуло возможности для краеведения. Теперь можно исследовать историю, не выходя из дома. Хотя, конечно, очень часто визиты в архивы или в большие библиотеки могут что-то дать, но надо сказать, что уже большинство того, что там можно найти, можно находить дистанционно.
Если говорить о библиотеках, то соседние с Беларусью страны Евросоюза выложили в сеть просто гигантский массив информации — это периодические и непериодические издания, по которым уже истек срок авторских прав, то есть они уже могут быть в общем доступе. И в этот массив попала, например, вся пресса, которая выходила до 1939 года в Польской Республике.
Надо же понимать, что к этому государству тогда принадлежал и Вильнюс, и польские газеты, которые печатались тогда в Вильнюсе, писали о Западной Беларуси, и белорусские газеты, так как в межвоенное время в Вильнюсе постоянно выходила разная белорусская пресса. Одни издания начинали выходить, другие закрывались — кто-то по экономическим причинам, кто-то из конъюнктурных, кого-то закрывали польские власти.
Библиотека Литовской академии наук имени Врублевских выложила уже несколько лет назад практически всю межвоенную белорусскую прессу, кроме того, сейчас они уже заканчивают сканирование и публикацию польской Вильнюсской прессы, а это ежедневные газеты Dziennik Wileński, Kurier Wileński, Słowo, которые выходили по триста с чем-то номеров в год — гигантский массив информации.
Есть также некоторые издания, которые выходили в провинции, например, газета учеников Дисненской гимназии Nasz Głos, которая также давала много интересных вестей из местной жизни, из жизни гимназии, представляла творчество учеников.
— А как в стране, где сейчас живете?
— Если говорить о Польше, то там есть целый ряд цифровых библиотек, базирующихся преимущественно на сборах больших польских библиотек типа Biblioteka Narodowa, на сборах университетских библиотек типа библиотеки Варшавского университета. И есть общая по ним поисковая система, по которой можно какое-то конкретное издание поискать.
Более половины того, что печаталось в межвоенное время в пределах Польской Республики, а также того, что выходило на польском языке во времена Российской Империи, там есть. Единственное, есть проблема плохо реализованного полнотекстового поиска. Но лучше такой поиск, чем никакого.
Хуже с этим делом в России, хотя и там определенные подвижки есть. Например, на сайте российской Национальной библиотеки есть много оцифрованного, есть и общая система поиска по библиотекам России. Тоже что-то можно искать, хотя там это не так развито.
Хуже всего с этим делом в Беларуси. Правда, на сайте Национальной библиотеки в Минске есть раздел с периодикой в том числе межвоенного времени, кое-что есть из западнобелорусских журналов, из журналов белорусских, которые издавало белорусское меньшинство в Латвии.
Но по сравнению с тем, что сделали в Литве и в Польше, это очень бедно выглядит, я бы даже сказал, что это позорно — почему за источниками по истории белорусского национального движения нам нужно обращаться на сайты литовской библиотеки? Литва это сделала, а белорусские чиновники от культуры не сделали для этого почти ничего.
— В чем ценность поиска в старых газетах и журналах?
— Во-первых, там печаталась масса корреспонденций из провинции, которые есть, так скажем, голосом тех людей, которые жили в Глубоччине, на Браславщине, на Вилейщине в 1920-е-30-е годы. Они писали о своей жизни, как жилось, с какими трудностями сталкивались… И это источник как о том, какие события происходили, так и о том, какой был на их взгляд национально сознательного сельчанина 20-х годов. Что вот этот сельчанин из условной деревни где-то в Браславском уезде, который заинтересовался белорусчиной, думал о том, что происходит в обществе и политике, что ему там болело, что его волновало.
Ну и вообще, это дает возможность понять, каково было наше белорусское национальное движение на провинции. В то же время белорусы создавали свои организации — политические, общественные, культурные, участвовали в выборах, устраивали белорусские концерты, постановки, выписывали белорусскую прессу, возмущались на почте, когда газету иногда им не отдавали, так как расценивали как противогосударственную, и т.д. То есть можно представить, создать картину национального движения.
В целом есть, конечно, публикации о белорусском движении в межвоенной Западной Беларуси, но пока что очень мало известно о нем на уровне отдельных гмин, уездов, местечек и деревень. И хотя материалы эти уже несколько лет в свободном доступе, любой краевед может их прочитать и на основе этого какую-то картину создать, но не вижу активной работы там наших ученых.
А я думаю, это важно сегодня нам, белорусам, знать, что вот в конкретных местностях, в глубоком, Будславе, Браславе, Лужках, Парафьяново люди и сто, и девяносто лет назад о Беларуси мечтали, за Беларусь боролись, идентифицировали себя белорусами, что-то делали для того, чтобы эту белорусскость реализовывать.
Это — один из исторических источников. Конечно, нельзя образ белорусской жизни восстановить только на основе одной прессы, или только белорусской, или только польской. Но сопоставив разные источники, что-то да выйдет. Иногда интересно почитать, как провинциальные корреспонденты белорусских и польских газет об одном и том же событии высказывали свои мнения. Можно сравнить факты и комментарии, это интересно.
— В городках Западной Беларуси было много еврейского населения, пресса, наверное, тоже выходила?
— В каждом крупном городе были свои еврейские издания. Проблема в том, что я не владею идишем. В глубоком выходили две еврейские газеты с 1932-го по 1936 год, потом объединились в одну. У одного знакомого я иногда спрашиваю и прошу перевести что-то из тех газет. Но, конечно, это нерегулярный источник знаний. Эта тема ждет своих исследователей — все есть в архивах.
— Впечатляют ваши поиски и покупки на аукционах — фотографии, журналы, газеты.
— Покупаю я вещи с двумя целями. Первая — это чтобы добыть те исторические источники, которых нет в свободном доступе. Ну, например, если купить на аукционе фотографию и отсканировать ее в высоком разрешении, то это будет и хороший источник, так как на ней можно что-то получше рассмотреть, и хороший артефакт, который со временем можно будет использовать для иллюстрирования каких-то газетных статей, или для создания фильмов, или для выставок, или для книг, или для музейной экспозиции. Иногда что-то покупаю, когда вижу какую-то ценную вещь и хочется, чтобы она была в белорусских руках.
— То есть вы передаете на родину купленные артефакты?
— Да, передаю в Глубокое большую часть приобретаемых экспонатов. Считаю важным, чтобы они находились на родине и сохранялись до лучших времен.
То интересное, что находится в электронном виде, отправляю по рассылке краеведам, учителям, тем, кто интересуется родной историей — там уже кто как может с этим, понемногу пользуются люди. Выставляю в соцсети что-то. Иногда приятно видеть результаты.
Недавно вот Ольга Барышникова родом из Германович реконструировала некоторые элементы традиционной одежды нашего региона — повойку и свитку замужней женщины — по снимкам Генрика Виньчи, первого Глубокского краеведа. Его снимки я разыскал в старой прессе. И биографию Виньчи реконструировал по крупицам, так как никто до сих пор его биографию не описывал — я собрал, где что он писал, где о нем писали и упоминали. Сейчас более-менее можно представить жизнь этого человека.
— Может когда-то и улица в его честь в Глубоком появится?
— Я думаю, да. Кстати, я уже создал такой проект переименования улиц Глубокого. Во-первых, максимально вернуть исторические названия там, где они уместны, ну и придать новые названия тем, где когда-то были названия в честь исключительно польских каких-то деятелей, которые к тому Глубокому никак не близки.
Его снимки печатались в издании Tygodnik Ilustrowany — одном из самых массовых журналов Польши, ими была отделана книга Отто Гедемана «Глубокое. Исторический очерк», вышедшая в 1935 году, они печатались в виде открыток, много их и по частным альбомам.
Так вот недавно удалось наткнуться в Варшаве в антиквариате на один такой сбор оригинальных фотографий авторства Ежи Дулевича. Конечно, стоит это бешеных денег — по 300 злотых (почти 65 евро) за фотографию, но все-таки шесть фотографий из этого сбора я приобрел — чтобы они были в Глубоком.
— Это про уникальную вещь от известного фотомастера, а стоимость, скажем так, обычных любительских снимков?
— Большинство таких снимков не стоит более 10 евро.
— Все равно — такой поиск и приобретение требует материальных средств…
— Самая дорогая вещь, которую приходилось приобретать, это альбом фотографий немецкого летчика Первой мировой войны — 650 евро. Правда, не один я оплачивал, в складчину покупали.
Что касается денег… Знаете, на самом деле очень много людей, готовых на доброе дело пожертвовать. Начиная с 2015 года, когда я стал покупать на аукционах первые снимки и открытки, когда еще краудфандинг только-только становился популярным в Беларуси, удавалось мне среди знакомых эти деньги собирать.
Сейчас иногда некоторые частные лица неплохие пожертвования делают, благодаря которым можно и несколько снимков по 300 злотых каждый покупать. Конечно, вкладываю и свое что-то, но учитывая, что не работаю постоянно из-за проблем со здоровьем, то это небольшой вклад.
Теперь решил наконец завести Патреон, на который можно подписаться, если кто хочет 10, или 20, или 50 злотых в месяц жертвовать на краеведческие покупки. Буду благодарен, больше подписчиков — больше возможностей.
— Знаю, что вы находите и такие малоинтересные, на первый взгляд, вещи вроде планов поместий, усадеб и т.д. Это тоже иностранные архивы?
— Нормальная работа исследователя архивов — это ногами идти в те фонды и сидеть там. Но, учитывая нашу цифровую эпоху, некоторые вещи становятся проще. Например, в Польше действует сервис поиска в архивах страны, где оцифрованы фонды и описи, причем хорошо работает по ним поиск. Также они продолжают оцифровку архивных материалов и выкладывают их в свободный доступ.
Например, главный архив древних актов в Варшаве опубликовал несколько тысяч страниц документов из архива Радзивиллов, в том числе по имению в Глубоком, включая инвентари и другие документы, начиная с XVI века. И нужно только время и желание это все пересмотреть и перечитать.
По некоторым населенным пунктам удалось уже уточнить даты первых упоминаний, какие-то упоминания местных топонимов, или еще разные интересные факты из местной истории удается найти. Скажу, что только-только в эти радзивилловские архивы влез, но уже нашел точную дату строительства усадебно-паркового комплекса в Ситцах, мельницы в Шарабаях, усадебного дома в Глубоком.
В Литве архивный поиск только до уровня названий фондов работает, поисковая система там неудобна, но тем не менее сами описи оцифрованы и их можно скачать. Далее зависит от характера источника. Если это дело с перепиской и большим количеством писем, то на сканирование его не хватит никаких денег. Лучше просто прийти в архив и полистать. Если же там в деле есть какой-то план имения, фотография, то можно просто написать в архив и заказать скан. Имею такой опыт и с Варшавой, и с Вильнюсом. Довольно быстро все заказы выполняются, цены небольшие, в Литве, например, полтора евро за страницу.
Есть интересный «американский» опыт. В 1945 году американцы захватили сборы аэрофотоснимков немецкой разведки. Эти снимки были вывезены, во времена «холодной войны» были обработаны, классифицированы, засекречены долгое время. Теперь гриф секретности с них снят, можно сканы этих снимков также заказывать через специальных посредников, которые в США занимаются этим — обходится примерно в 15 евро за снимок.
Удалось добыть аэрофотосъемки Глубокого, Докшиц, Шарковщины, других местечек региона в очень хорошем качестве. Можно рассмотреть застройку, понять уровень разрушений во время войны, особенно во время отступления немцев — много деревянной застройки было выжжено, даже не представлял ранее масштаб разрушений. Один знакомый накладывает эти снимки на Google Maps, есть специальный сайт у него, где можно уже сейчас посмотреть результаты.
— Что дальше? Может какая-то книга, или сборник статей, или продолжение поисков?
— Буду продолжать работу собирателя и исследователя. Никогда такого не случится, что можно будет сказать: мы все нашли. Всегда какие-то детали интересные из истории открываться будут. Кажется, что все уже знаешь о своем регионе, но, оказывается, далеко не все, постоянно какие-то интересные открытия ждут. Интересные находки случаются-и где-то еще ждут исследователя. Есть работа и в архивах, и на аукционах, и в библиотеках.
Комментарии