Выйдет ли биография Позняка и в чем главная проблема белорусской литературы? Янушкевич — о тиражах и конкуренции с русской книгой
Издательство «Янушкевiч» успешно действовало в Беларуси почти десять лет. Но сначала их лишили офиса, а потом пришли с обыском в книжный магазин «Кнiгаўка», который не проработал и дня. 200 книг были конфискованы, Андрея Янушкевича и сотрудницу Насту Карнацкую отправили на сутки. После всего этого им пришлось уехать из Беларуси и восстанавливать деятельность в Польше.
Узнали, как сегодня обстоят дела у издательства и магазина в Варшаве, поговорили о книжных хитах и провалах, кризисном периоде и деньгах, читателях из Беларуси, проблемах отечественной литературы и почему у нас непопулярны биографии (даже если бы это была биография Зенона Позняка).
«В самом черном сне я не мог представить, что мы получим такой удар за факт открытия белорусского книжного магазина»
«Наша Нiва»: С какими эмоциями вы сегодня вспоминаете тот день в 2022-м, когда вашему новооткрытому магазину не дали поработать в Минске и дня, а потом еще и отправили вас на сутки?
Андрей Янушкевич: Я не злопамятный человек. Со временем я отхожу от негативных оценок и стараюсь видеть позитивные моменты даже в плохих вещах. Конечно, и по сей день мне обидно, что так случилось. Потому что в одночасье поломалась вся та система, все то движение, которое мы строили в течение восьми лет. Планы у нас были очень амбициозные — именно как у издательства, которое работает на территории Беларуси для жителей Беларуси. И то, как это разрушили, просто возмутительно, так не должно быть, потому что ничего преступного, противоправного, противовластного мы не делали.
Я прекрасно понимал, что мы своей деятельностью вышли за пределы резервации, за круг сознательных белорусов. Мы охватили большую активную часть белорусского общества, читательской аудитории, которой интересно новое. Поэтому в определенной степени то, что случилось с нами 16 мая 2022 года, я воспринимаю как признание наших заслуг перед белорусским обществом со стороны властей.
В принципе, когда нас в 2021 году обыскивал Департамент финансовых расследований, уже тогда было понятно, что мы действуем в направлении, которое властям не нравится. А это событие вокруг «Кнігаўкі» еще больше доказало, что мы представляем опасность. Если книжный магазин представляет опасность — значит, с этой властью что-то не то. Значит, она боится.
«НН»: Вы говорите, что понимали, что у вас начинаются проблемы с властями, но вы все же решились на открытие книжного магазина тогда.
АЯ: Мы жили иллюзией, что если быть в рамках жесткой автоцензуры, если формально не нарушать действующее законодательство, то сможем работать дальше. Да, наверное, не удавалось бы издавать какие-то остросоциальные тексты, где открыто критиковалась бы власть или выставлялась бы не в лучшем ракурсе. Но есть множество способов, как обмануть цензуру, как выражаться иносказаниями.
Я понимал, что за издание какой-то, по их терминологии, неправильной книги, мне может влететь. Ведь, например, первой книгой, которую мы собирались издать после открытия книжного магазина в Минске, был «Скотный двор» Джорджа Оруэлла. Я осознавал, что эта классическая книга может вызвать вопросы: почему ты ее издаешь в такие времена, нет других? Но в самом черном сне я не мог представить, что мы получим такой удар за факт открытия белорусского книжного магазина.
«НН»: Как предприниматель вы же подсчитали, сколько потеряли тогда?
АЯ: Много книг осталось на складе в Беларуси. Их трудно распространять, когда ты находишься за сотни километров. Это можно считать за потенциально упущенную выгоду (если не вспоминать те 200 книг, которые у нас конфисковали из «Кнігаўкі», а также отобранную во время облавы технику).
Плюс мы там сделали пусть косметический, но все же ремонт, заказали специальную мебель, которая до этого момента лежит никому не нужная. Но, знаете, это мелочи. По сравнению с тем, что даже после ареста и закрытия книжного магазина, нам удалось продать довольно много книг — так в общественном пространстве сработала «реклама» от ГУБОПиК.
Мы реально почувствовали, что являемся брендом. Мне рассказывали, что люди покупали книги только потому, что видели наш логотип.
«Мы видим падение продаж»
«НН»: В прошлом году вы оказались в ситуации на грани приостановления издания новых книг. Сейчас более уверенно стоите на ногах?
АЯ: К сожалению, с течением времени ситуация ухудшается. Я имею в виду даже не столько наше издательство и книжный магазин, сколько общий контекст и существование в белорусском сообществе. На мой взгляд, основания для оптимизма с каждым днем тают.
Июль будет первым месяцем за последние два года, когда мы не запустили в производство ни одной книги. И это не потому, что у нас нечего запускать, мы просто берем паузу, чтобы накопить деньги на дальнейшую деятельность.
«НН»: Дело прежде всего в падении продаж?
АЯ: Да, прежде всего мы видим падение продаж, хотя и не надо забывать, что летом оно имеет сезонный характер. В это время всегда у книжного рынка каникулы.
Я прихожу к выводу, что тенденции не самые лучшие, потому что время эйфории в обществе прошло, откалываются те случайные люди, которые пришли за нашими книгами на волне эйфории, солидарности, моды в определенном смысле. У них сейчас другие проблемы. Они понимают, что нужно оседать, что нужно думать над образованием своих детей, а оно ведется не на белорусском языке. И для многих весь этот белорусский контекст перестает быть актуальным.
Дополнительно работают экономические факторы. Чтобы расширить каталог, нужны финансовые ресурсы. А изданные уже книги, к сожалению, продаются не теми темпами, которые позволяют быстро восстановиться. Такой вот замкнутый круг. Грантовых вливаний у нас нет, кроме спорадической поддержки переводов культурными институциями других стран. Пару раз нам везло с конкурсом «Шуфлядка». Мы пользуемся инвестиционной поддержкой в форме займов от частных людей. Их рано или поздно нужно отдавать.
Мы держимся на плаву, не первый раз в кризисных ситуациях. Но в контексте постреволюционной эйфории мы, надеясь на большой рост, неправильно рассчитали силы. Приведу пример.
Оптимальный, более-менее комфортный тираж книги — это 1000 экземпляров. А еще лучше, если ты делаешь 2-3 тысячи, тогда себестоимость вообще отлично снижается — соответственно, ты можешь по лучшей цене дать книгу читателям.
Но оказалось, что тысячный тираж в сегодняшних условиях — это завышенная планка. У нас он не продается за условный год. За два последних года, несмотря на интересные издания, мы таких темпов не достигли.
«Кубок огня» напечатался тиражом в 3300 экземпляров с расчетом, что все разойдется до Нового года. Сейчас я вижу, что, скорее всего, этого не произойдет»
«НН»: Даже «Властелин колец» и «Гарри Поттер» не расходятся? Они же стабильно попадают у вас в число лидеров продаж за разные месяцы.
АЯ: Надежды на такие книги, как «Властелин колец» или «Гарри Поттер», были большие. По опыту, полученному еще в Беларуси, такие книги были для нас локомотивом, они закрывали слабые продажи других изданий. А здесь этого не происходит: тот же «Кубок огня» напечатался тиражом в 3300 экземпляров с расчетом, что все разойдется до Нового года. Сейчас я вижу, что, скорее всего, этого не произойдет: за пять месяцев продана только тысяча. Как для новинки (и такой долгожданной) это довольно мало.
Чтобы все это изменить, очень помогла бы интенсивная реклама, профессиональный, системный маркетинг, а не любительский подход. Но на это опять нужны деньги, которые сама продажа книг не приносит.
Если ты что-то зарабатываешь, у тебя выбор: либо заплатить поставщикам (потому что процентов 30-40 продаж — это книги других издательств); либо отдать новую книгу в печать — тогда нужно платить типографии; либо запустить рекламу, поработать с маркетологами, дизайнерами. Средств заниматься сразу всеми нужными вещами нет (и это я еще не упомянул зарплаты для сотрудников, аренду магазина и склада).
«НН»: В июне вы поделились тем, что на вас вышли представители Empik, причем сами. Со стороны выглядело очень вдохновляюще. Это сотрудничество что-то дает?
АЯ: Это очень хороший канал для продажи книг в Польше, но он далеко не панацея. И не факт, что через Empik добавилась новая аудитория, а не те люди, которые раньше покупали на Allegro (маркет-плейс в Польше — НН), перетекли в Empik. Резкого роста заказов я не наблюдаю. Но когда только появилась новость о нашем сотрудничестве, это вызвало энтузиазм, которого я не ожидал.
В общем, чем больше каналов распространения, тем лучше. Другой момент: насколько это оправданно. К примеру, присутствие на Amazon для нас оказалось нерентабельным. Мы постепенно сворачиваем там деятельность.
Все, что происходит, сигнал о качестве и силе нашего книжного рынка, о месте, которое мы на нем занимаем. Он крошечный и не опирается на современные маркетинговые и рекламные технологии. И слишком слабый по ассортименту, чтобы быть конкурентоспособным.
Когда я возобновлял издательское дело в эмиграции, мне представлялось, что при помощи культурных инициатив, общественно-политических структур удастся создать настоящую книжную альтернативу, конкурентоспособную тотальному засилью русской книги. Что мы будем издавать столько изданий и такие издания, которые в той же Беларуси нас не смогут игнорировать ни читательская аудитория, ни власть. В определенной степени мы по этому пути идем, но идем очень маленькими, неуклюжими шагами, к сожалению.
«На первом месте по заказам — Польша»
«НН»: Какой процент заказов у вас сегодня непосредственно в Беларусь?
АЯ: Знаете, я поднял данные за последние полгода, и сам был удивлен, что по количеству заказов Беларусь занимает третье-четвертое место.
А если учесть множество людей, которые сюда приезжают из Беларуси за книгами, то получается, что Беларусь уверенно занимает второе место. Для нас это основание для оптимизма: несмотря на все стены, которые сейчас строятся — и через визы, и через экстремистские списки, высокую стоимость доставки, через то, что на наш сайт в Беларуси можно зайти только через VPN, — люди хотят иметь книги.
На первом же месте по заказам, безусловно, Польша. Еще из активных стран, где покупают белорусские книги, — Литва и Германия.
«НН»: Что насчет электронных книг?
АЯ: Мы занимаемся этим вопросом. На knihauka.com, на Google Books можно купить наши электронные книги. Уже вышло 25 позиций, и мы будем наращивать количество.
Быстрее не получается, потому что, во-первых, не на все книги у нас есть права на электронное издание. Во-вторых, как говорится, руки не доходят. Мы выбрали для себя это не самым приоритетным направлением, потому что по опыту (я же долго занимался электронными книгами в Беларуси) наши люди больше хотят напечатанных книг, какими-то большими продажами электронных книг похвастаться нельзя.
Но для многих это хорошее решение. Особенно для тех, кто живёт далеко от Польши — доставка для них будет дорогой. Или для тех, кто не хочет обрастать вещами — как ни крути, электронная книга — это удобно. Но и на них тоже нужны усилия, деньги на оплату верстальщиков и так далее. Короче, в итоге ты занимаешься этим бесплатно, в свободное время.
«Почему-то мы решили, что имеем право и обязанность писать только «высокую» литературу»
«НН»: Мы тут говорили, что хорошо бы продавать хотя бы тысячу экземпляров в год, но автор с этого обычно имеет около 10% — то есть белорусскоязычный автор сегодня не может заработать на жизнь творчеством? Да и русскоязычные бестселлеры Татьяны Замировской имеют небольшие тиражи.
АЯ: Вы, наверное, думаете, что каждый более-менее успешный писатель в той же Польше, Германии или Америке может жить только за счёт гонораров. На самом деле, нигде такого нет. Большими продажами по всему миру могут похвастаться только авторы суперхитов — тех же детективов, какой-нибудь поп-фантастики и так далее. А что пишет Татьяна Замировская? Интеллектуальную прозу. То же самое можно сказать о Саше Филипенко, Альгерде Бахаревиче. Такие тексты априори не будут иметь супертиражей, даже в масштабах Беларуси.
Проблема белорусской литературы — мы полностью отдали массовые жанры на откуп российским писателям и издательствам.
Если наш человек хочет прочитать детектив — он обращается к тому, что издали в Москве. Хочет прочитать какую-то простую героическую фантастику — снова Москва. Что-то про любовь и секс — опять Москва. Мы почему-то решили, что у нас есть право и долг писать только «высокую» литературу.
Но почему у нас не пишутся массовые жанры? Потому что нет рынка. Потому что любому писателю нужны хотя бы два главных мотива: слава и признание, внимание СМИ, а также гонорары. Если вам кто-то будет говорить, что ему это не нужно — не верьте.
Одного таланта писателя мало — нужны ещё сильные издательства, книжные магазины, пиарщики — чтобы всё это вместе вызвало у людей интерес. А на это нет свободных ресурсов. Поэтому и топчемся на месте. Изменить ситуацию могут только внешние дотации. На стремительный, неожиданный рост продаж я уже не надеюсь…
«Что мы предложим своим людям, если они спросят: ребята, а чем вы здесь занимались в условиях свободы и отсутствия цензуры?»
«НН»: Издательство каких книг пока на вынужденной паузе?
АЯ: Все, что были запланированы.
Например, у нас заканчивается подготовка двухтомника Хорхе Борхеса — можно хоть сейчас отправлять в типографию. По всем планам мы должны были выпустить его в июне, но вынуждены тянуть время. Издание нобелевских лауреатов постоянно откладывается. Очень хотелось бы запустить долгосрочный проект под условным названием «Школьная программа в переводах». Чтобы мы были готовы, если в стране что-то изменится, если придётся возвращаться. Потому что сегодня белорусские дети изучают мировую классику в большинстве случаев по русскоязычным изданиям.
Иногда создаётся ощущение, что наши политики настолько недальновидны, что не видят элементарных вещей. В чём большой плюс книг? Книга — она всегда с претензией на вечность. Она сохранится в частных или публичных библиотеках. Она переживает время. И издать книгу — в отличие от других культурных продуктов — это недорого.
Мы все хотим вернуться в Беларусь, правда? На белом коне. А с чем мы вернёмся? Что мы предложим своим людям, если они спросят: ребята, а чем вы тут занимались в условиях свободы, без цензуры? Этот вопрос меня очень беспокоит.
«НН»: Видели комментарии вроде «а зачем издавать старую классику, которую все уже прочитали» (например, «Пролетая над гнездом кукушки»). Это не заведомо проигрышная стратегия?
АЯ: Слушайте, ну это такая шапкозакидательская позиция. Как и идея, что у белорусов два родных языка — белорусский и русский. Для меня очевидно: если ты принимаешь такую установку, то белорусскому языку и национальной аутентичной культуре придёт конец. Мы что, не видим этого по политике Лукашенко? В 1995 году он провёл референдум по языковому вопросу. Там не говорилось, что русский язык важнее белорусского — шла речь о равных условиях. И что мы получили на деле?
Если мы полноценная нация, мы просто обязаны иметь на своём родном языке фонд классической литературы.
Наверное, не стоит переводить классическую русскую литературу (так или иначе, каждый белорус знает русский язык — это был бы холостой выстрел). А вот Кизи, Остен, Ремарк, Брэдбери — их можно прочитать по-русски, но люди с удовольствием покупают эти книги на белорусском. Это же укрепляет идентичность. Раз он может это прочитать по-белорусски — значит, есть ещё один кирпичик в том, чтобы утвердиться в мысли: я — белорус. Люди гордятся белорусскими изданиями «Гарри Поттера». Русское (не обязательно российское) — это чужое (не обязательно враждебное) для национальной культуры.
«Мечтаю, чтобы кто-то из наших писателей взялся и написал большую семейную сагу»
«НН»: Раньше вы говорили, что, несмотря на открытость к рукописям от всех белорусов, их присылают немного. Ситуация изменилась?
АЯ: Рукописи время от времени присылают. Мы продолжаем издавать дебютантов — хороший пример книга Макара «Апошняе пакаленне». Мы подсчитали её продажи за первое полугодие — оказалось, что она делит 3—4 место рядом с «Властелином колец» и Yellowface.
Но рукописей мало. Причины, как по мне, всё те же — экономические. Потенциальные писатели не уверены, что их заметят, что их ждёт реальный публичный успех. А пафосных, идеологических аргументов я не принимаю.
«НН»: Каких историй сегодня не хватает белорусской литературе?
АЯ: Меня очень радует то, что делает Камила Цень — она переворачивает представление о белорусской литературе. И вот вам факт: новая книга Камилы Цень за три месяца стала лидером продаж. Белорусы требуют такой литературы — виртуозного, увлекательного, оригинального детектива с юмором, где они могут увидеть себя или совершить виртуальное путешествие в ту Беларусь, которую они сегодня потеряли.
Очень хочется, чтобы массовых жанров было больше. Я мечтаю, что когда-нибудь кто-то из наших писателей возьмётся и напишет большую семейную сагу, где переплетутся судьбы нескольких поколений. Мы живём в очень интересное время, с конфликтами, драмами, сменой ценностных ориентиров. На Западе это очень популярный жанр.
«НН»: Что насчёт биографий? Вам, например, не хотелось перевести на белорусский биографию Светланы Тихановской — книгу «Ледоколка», написанную польским журналистом Русланом Шошиным?
АЯ: Мне она не показалась интересной. Это всё-таки своего рода экспортный вариант, направленный в первую очередь на польскую аудиторию. И, как видно, переводы этой книги дальше не пошли.
«НН»: Дождёмся ли когда-нибудь биографии Зенона Позняка? Стали бы читать такое, как вы думаете? Ведь в мире биографии политиков неплохо продаются — того же Владимира Зеленского, например.
АЯ: Люди же захотят честную биографию, она должна быть критической тоже. Не думаю, что наши политики готовы доверить бумаге свою публичную жизнь, не переходя в зону личных обид. Потому что если писать — то только хорошее, героическое.
Имела бы успех такая «позитивная» биография? Я не уверен — мы сильно разочаровались с биографией руководителя БССР Николая Слюнькова, написанной Денисом Марциновичем. Это отличная книга, живо написанная, с интересными, малоизвестными фактами. Я был уверен, что она разлетится, тем более цена доступная. Мы издали 700 экземпляров — за два года продано едва ли 200. И это показывает, что наши политические фигуры — мелкомасштабные, это неудачники, оторванные от власти как таковой.
Мне кажется, идея «все хотят знать про Позняка» — тоже иллюзия. Когда-то мы издавали подробную биографию Владимира Некляева — 500 экземпляров — до сих пор не распродано.
Топ незаслуженно незамеченных книг по версии Андрея Янушкевича:
1. Биография руководителя БССР Николая Слюнькова от Дениса Мартиновича. Можно по-разному относиться к Слюнькову и к тому факту, что он был первым секретарём Коммунистической партии Беларуси. Но так или иначе, его жизнь — это интересный срез политической истории Беларуси. И на сегодня я бы даже поменял подзаголовок в книге: «политическая биография» заменил бы на «срез эпохи». По сути, это лучше передаёт содержание книги, потому что это не просто биография.
2. «Самасейкі» Дамінікі Словік. Редкий для наших широт жанр, посвящённый экологической тематике, изменениям климата, связанным с глобальным потеплением. Ну и самое важное — месту человека в этих новых вызовах. Это сборник рассказов, все они разноплановые, по-своему оригинальные — стоит обратить внимание.
3. Отличная литовская книга «Як я была малалеткай» Віргініі Кульвінскайтэ. По-своему лёгкая, по-своему вдумчивая и драматичная, очень автобиографичная. Живое описание 90-х с точки зрения этой молодой девушки, которая только начинает входить во взрослую жизнь в противоречивую эпоху.
Писательница Татьяна Замировская рассказала о новой книге, снах о Лукашенко, стоимости жизни в Нью-Йорке и о том, почему злится на некоторых белорусов
Вышла книга с двумя мистическими историями из Беларуси
С Oz.by неспокойно. Белорусская компания три года в минусе, а российский конкурент ее вытесняет
Энигматичный писатель с Полесья Андрей Горват переплавил испытания 2020-х в книгу «Дом»
Комментарии
[Зрэдагавана]
Гэта сведчыць пра тое, што уся гэтая левая павестка штучна (искусственно) раскручваецца ў дэмсмі, як і ўсялякія фемы-квіры-дзікпікі-лгбт страданні.
А па факце, калі трэба галасаваць рублём, на гэтыя тэмы ніхто не дасць ні капейкі.