«Иль русский от побед отвык?» В центре Минска сегодня декламировали «Клеветникам России» Пушкина
Российские организации провели «Пушкинские чтения» в честь дня рождения поэта. Прозвучало и его антиевропейское стихотворение.
Возле памятника Пушкину в центре Минска сегодня читали стихи русского поэта по случаю его дня рождения. Конкурс организовали посольство России и Русский дом. Стихи Пушкина читали белорусские школьники и студенты, студенты из других стран, а также члены провластного Союза писателей Беларуси.
Школьники помладше декламировали стихи «Няне», «Зимний вечер» и отрывки из поэмы «Руслан и Людмила». Студенты читали «Я помню чудное мгновенье», «Письмо Татьяны к Онегину» и другие произведения, пишет «Спутник».
Прозвучало на набережной Свислочи и стихотворение «Клеветникам России». Видеонарезка с мероприятия как раз начинается с этих строчек, которые читает молодой парень:
«Иль русского царя уже бессильно слово?
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?»
Стихотворение «Клеветникам России» Пушкин написал во время Ноябрьского восстания 1830-31 в Польше, Беларуси и Литве. В разгар осады царскими войсками Варшавы во Франции политики стали призывать вмешаться и начать войну против России, чтобы поддержать стремление патриотов восстановить Речь Посполитую. Пушкин, который к тому времени уже ушел от революционного идеализма своей молодости, разразился острым антиевропейским произведением.
В этом стихотворении поэт назвал восстание, как бы сейчас сказали, внутренним делом Российской империи:
«Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою».
Пушкин напомнил французам о победе над Наполеоном и угрожал, выражаясь современным языком, коллективному Западу жестким ответом за вмешательство в восстание:
«Так высылайте ж нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов».
Стихотворение одобрил лично император Николай I, его опубликовали в пропагандистской брошюре по случаю подавления восстания.
На стих Пушкина отреагировал его друг молодости Адам Мицкевич. Он опубликовал хлесткое произведение «К друзьям-москалям», где, не называя имени, обратился напрямую к Пушкину:
«А кто поруган злей? Кого из вас горчайший
Из жребиев постиг, карая неуклонно
И срамом орденов, и лаской высочайшей,
И сластью у крыльца царёва бить поклоны?
А может, кто триумф жестокости монаршей
В холопском рвении восславить ныне тщится?
Иль топчет польский край, умывшись кровью нашей,
И, будто похвалой, проклятьями кичится?»
В 2015 году строки из «Клеветникам России» выбили на постамент бюста Пушина в Могилеве. Такой выбор авторов памятника вызвал большой скандал. Времена были немного другие, и после резонанса власти убрали стихотворение с постамента. Даже несмотря на возмущения пророссийских активистов.
С тех пор, конечно, многое изменилось. В Беларуси всерьез хотят поставить памятник душителю восстания Ивану Паскевичу, Александр Лукашенко получает из рук Владимира Путина орден, который когда-то вручали «усмирителю края» Муравьеву-Вешателю, а в центре столицы звучит «Иль русского царя уже бессильно слово?».
Могилевский облисполком: Стихотворение «Клеветникам России» на памятник не вернем
Помощник Путина Мединский хочет поставить в Беларуси памятник Паскевичу — душителю восстания 1830-31 годов
Лукашенко получил от России ту же награду, что и Муравьев-Вешатель. Кто еще из белорусов ее получал?
Почему поссорились Мицкевич и Пушкин
Сейчас читают
«Война все спишет». Белорусским участникам гей-прайда в Вильнюсе угрожали расправой от имени белорусских воинов за использование бело-красно-белого флага219219
Комментарии
Адам Мицкевич
Приятелям москалям и русским друзьям
Тем, кто помнит меня, – лишь о вас я мечтаю,
Потрясённый смертями и ссылкой друзей.
Ваши лица во сне и в бреду я узнаю,
Вы имеете право в мечте жить моей.
Где сейчас вы, друзья? Благородный Рылеев,
Как родной мне, но схвачен, по воле царя,
Он висит, затянулась верёвка на шее;
Проклинает пророков народ, зло творя.
Руку ту, что протягивал вещий Бестужев,
Он – поэт и солдат, без пера и ружья, –
Вырвал царь, приковав её к тачке снаружи, –
Скован насмерть с поляком, – зарыты в забое друзья.
Ждёт предателей Божия страшная кара.
При мундире, при ордене – царский холоп!
Душу вольную продал царюге, не даром! –
И о царский порог расшибает свой лоб.
Язычищем продажным он славит тирана,
И приходит в восторг от приятельских мук.
Весь испачканный кровью (кровит моя польская рана!):
Пред царём, как петух, – как от ратных заслуг.
Если к вам издалеча, от вольного роду,
Долетит в Заполярье приятельский клич,
И откликнется в небе, тревожа природу,
Это – вестник свободы, как журавль или грач.
Голос мой вам знаком; был пока я в оковах,
Извиваясь, как уж, (где подняться там в рост?),
Сколько в чувствах сокрытых вам поведал тайн новых,
И для вас был всегда, словно голубь, я прост.
Выливаю отраву на мир, и, не больше,
Пусть едка моя горькая жгучая речь,
Это слёзы и кровь несгибаемой Польши, –
Чтоб оковы разъесть, ваши цепи рассечь!
Кто ж завоет из вас, как последняя шавка,
Заскулит, словно пёс, что к битью терпелив,
Да и в пору ему – поводок и удавка,
Только может куснуть, про добро позабыв.
Перевод с польского Валерия Спиридонова