«Отец прожил 86 лет и до последних дней следил за событиями — и в мире, и в Беларуси. В целом, был общественно активным, поэтому и пишу эти строки, немного схоластически. Он успел надиктовать мне воспоминания и оценки ситуации внутри руководства БССР последнего советского десятилетия (больше этого никто не сделал, насколько я знаю), я начал оформлять их еще при его жизни и обязательно издам, они действительно ценны для будущих историков», — написал в своем фейсбуке его сын, журналист Сергей Наумчик. Приводим эти воспоминания полностью.
«Папа принадлежал к очень узкому кругу руководителей, которые имели то, что сегодня мы называем национальным сознанием. Узкому настолько, что перечисление их имен уместится в две строки, если вообще не в одну. В 20-х, 30-х годах и позже всё национальное в сфере элиты было уничтожено; в соседней Литве этот процесс начался на одно поколение позже — возможно, поэтому там Бразаускасы и вышли на первые официальные позиции и сделали то, что должны были сделать.
В гуманитарном смысле его несомненная заслуга — спасение тысяч жизней, поскольку в качестве советника ЦК КПСС в Кабуле он был одним из тех, кто повлиял на решение Горбачёва и Политбюро вывести войска из Афганистана. В национальном — содействие белорусским писателям, в частности, постановке в 70-е на сцене Коласовского театра пьес Короткевича «Колокола Витебска» и «Кастусь Калиновский», а также создание целой сети организаций ТБМ на Витебщине.
Общество белорусского языка было смыслом его жизни последних десятилетий. Он был сооснователем (в 1989) ТБМ имени Скорины, входил в его руководство, а после выхода на пенсию 25 лет — четверть века — возглавлял Витебский областной Совет ТБМ. Попросился в отставку только тогда, когда уже в буквальном смысле ноги не позволяли почти ежедневно обходить учреждения с просьбами да требованиями, да ездить в районы (но остался почетным председателем до момента ликвидации ТБМ).
К счастью, я успел сказать отцу, что практически всем обязан ему. Не в том смысле, что мне повезло быть сыном человека, который занимал все более высокие должности, а в том, что отец признавал ценности, которые, как я теперь понимаю, передал нам с сестрой.
Приведу только один пример, который объяснит, что я имею в виду. Как секретарь обкома, он, естественно, имел все соответствующие статусу привилегии — квартиру, служебные автомобили, служебную дачу и т.д. Но: стиральная машина, которая была у каждой второй городской семьи, у нас появилась только в середине 80-х, когда родился его внук, мой племянник Никита, и объем стирки, понятно, увеличился. До этого все годы мама стирала руками. На стиральную машину просто не было денег. Да, у секретаря обкома.
А причина простая: среди привилегий была возможность приобретать книги по списку так называемой книжной экспедиции ЦК КПСС — любые, которые издавались на территории СССР. И вот практически все деньги шли на книги. Дома была собрана огромная библиотека. И мои воспоминания об отце с детства — с книгой (или газетой) в руках.
Вот это то, что мне, к счастью (думаю, что всё же к счастью), от родителей передалось: деньги никогда не были приоритетом. Ни тогда, когда их не было, ни тогда, когда они появлялись. Да, книга — лучший подарок.
Еще — дома у нас постоянно кто-то гостил. Практически ежедневно. Он был очень добрым, искренним, открытым человеком. Отец дружил и был знаком с людьми самыми разными — разными и по статусу, и по политическим позициям.
Вот некоторые лица, которых уже нет среди живых и которые сыграли в той или иной степени роль в его (а значит, и в моей) жизни, и о которых он всегда вспоминал с теплотой, и которые также относились к нему, как я точно знаю, хорошо: Пётр Машеров (руководитель БССР), Сергей Павлов (руководитель комсомола, один из соратников Хрущёва, повернувший общество от сталинского террора), Юрий Гагарин (первый космонавт), наши писатели — Геннадий Буравкин (один из ближайших его друзей), Владимир Короткевич, Нил Гилевич, Василь Быков, Рыгор Барадуллин, витебские его коллеги Сергей Шабашов и Алексей Палейко.
Это те, которые или были у нас дома, или мы с сестрой слышали про них с детства не как про персонажей газетных публикаций, а как про реальных людей, к которым, что называется, можно прикоснуться.
Теперь, папа, на том свете ты сможешь с ними поговорить обо всем том, о чем вы не договорили на свете этом. Рано или поздно, и мне, надеюсь, повезет присоединиться к вашим разговорам.
Комментарии
Чаму, на вашу думку, сакратар якога-небудзь "-кама" КПСС не мог быць нацыянальна свядомым і ягоная актыўнасць на нацыянальнай ніве пасля развалу саўка - гэта абавязкова "перекрасился"? Вам з вашай расійскасцю на ўсю галаву гэта цяжка зразумець, але, насамрэч, партбілет не перашкаджаў мець пэўныя меркаванні.