Тимофей Акудович: Настоящие нематериальные ценности не живут в Домах культуры

Минкульт на этой неделе принял в список нематериального наследия «блюда из тертого картофеля» (по-человечески говоря — драники) и всех бомбануло.

У меня претензии к нашей системе нематериального наследия формируются давно. И «бонбануло» у меня гораздо раньше драников, а в 2020 году, когда в список приняли Котчинскую кадриль с Гродненщины.

У меня ни в коем случае нет никаких претензий к этой кадрили. Я полностью поддерживаю ее возрождение, внесение в список, а люди, которые ее восстанавливают — большие молодцы. Проблема глубже.

Попробую кратенько. На примере Кадрили.

Для чего нужен «список нематериальных ценностей»?

1) чтобы иметь список нематериальных ценностей (банально);

2) иметь описание и фиксацию этих ценностей (куда ступать, как подпевать, что подпевать);

3) чтобы иметь список избранных (брендировать);

4) чтобы стимулировать восстановление этих ценностей (чтобы люди на районе начали этот танец использовать).

Ну и вот мое скромное мнение.

1. Достаточно удивительная логика собирать список существующих предметов через заявки. Все-таки нематериальные ценности — это чаще всего какие-то явления, которые формируются издавна. Они уже есть. Эффективно ли собирать в список эти явления по заявительному принципу?

То есть вы можете подготовить полсотни специалистов и за ограниченное время собрать список 90% нематериальных практик по Беларуси. Но вместо этого вы делаете приемочный пункт, куда приглашаете людей приносить свои практики. Причем мотивация делать это — достаточно спорная.

И тут понятно, что невозможно все нематериальные явления собрать за раз. Ведь субстанция сложная. Но тем более правильнее отдать это дело профессионалам.

2. Про фиксацию. Здесь тоже самое. На районе может сохраниться уникальное нематериальное явление, но местный работник культуры живет с 9 мая по 3 июля и знать ничего не знает о традиции. А в соседнем районе амбициозный культработник фиксирует и подает хоть бы что, чтобы засветиться. И в Совете должны работать с тем, что дойдет. А фиксирует явление он непрофессионально. И достаточно часто не видеть алмазов среди шаблонных вещей.

Формировать список и проводить фиксацию логичнее специалистам. И не с позиции пассивных «приемщиков», но с активной позиции собирателей.

3. Попасть в список избранных. Здесь очень сложный вопрос и много нюансов. Отмечу только один — попадание в список дает брендирование.

И на районном уровне это будто бы работает. Приезжаете вы в какую-то деревню и там между делом говорят, что их обряд внесен в Госсписок. Ну и все начинать многозначительно пересматриваться и причмокивать языками.

Но на самом деле все это спорно:

— нормальное брендирование продукта гораздо логичнее делать с помощью нормальных пиарщиков, а не через минкульт;

— брендирование продукта со стороны государства логичнее делать через публичный и пафосный конкурс, а не по мутным критериям госсписка;

— брендирование через минкульт чаще всего означает конец брендирования, ведь уже всего добились, дальше двигаться некуда;

— ну и напомню, что пока в одном районе чмокают языками, в другом районе загибается какой-то на самом деле ценный обряд, потому что там просто нет пробивного культработника.

4. Стимуляция восстановления. Самым предосудительным является представление, что внесение в список возобновляет практику использования какого-то обряда или танца.

Вот с кадрилью. Там хороший человек записал от старых людей танец Кадриль, собрал детей, научил их танцевать эту Кадриль. И это было зафиксировано как восстановление традиции. Но ведь это не так! Эти дети вырастут, разбегутся, и все, конец традиции. Дети в целом не могут быть хранителями традиции! Это профанация.

В целом, настоящие нематериальные ценности не живут в Домах культуры, они должны жить в сообществах. Это принципиально.

Восстанавливать ценностные практики в сообществах — это сложная наука и большая идейная игра. Добавление в список здесь ничего не решает.

Меня «бонбануло» на этой теме, так как я в 2020 году еще активно участвовал в широком движении по организации танцевальных сообществ в Беларуси. И это на самом деле было формированием нового явления на основе традиции. Люди в разных городах действительно начали танцевать краковяки и польки. И мы долго думали, как ввести в практику те же кадрили, ведь это сложный танец.

И вот это есть тот опыт, который нужно изучать, чтобы понять, как работать с нематериальным наследием в Беларуси. Но где там кто анализировал. Теперь позаносим в список и отчитаемся.

Как-то так. В дискуссии вокруг драников прозвучал аргумент, что система внесения в список — это единственная живая субстанция в Минкульте, где люди что-то делают, стараются и борются. И это так. И теперь, может, это лучшее из того, что может быть сейчас.

Но в реальности: нынешний список есть списком амбиций людей, хотя он не должен им быть.

В то же время людей в этом списке и нет, хотя должны были бы быть. Ведь нематерильные ценности — это, в первую очередь, люди.

Кажется, в Японии так и делают. Там в список вносят людей. Персонально. И это дает материальные бонусы.

Читайте также:

Драникам придали статус историко-культурной ценности

• 11
• 0
• 2
• 0
• 1
• 3
• 0
• 0