«В тюрьме я любил выносить мусор». История Манделы, который понимал, что невозможно заманить врага в засаду, если не знаешь, как мыслят его генералы
Иногда улыбкой можно сделать больше, чем жестокостью. Нельсон Мандела это доказал. Хотя его испытания были не меньшими, чем то, через что проходят белорусы.
Нельсон Мандела родился 18 июля 1918 года в небольшой деревне в семье, принадлежавшей к аристократии народа коса (и для его политического капитала такое происхождение было большим плюсом). Прадед Нельсона был королем племени тембу.
«Мы — потомки четвертого дома, — рассказывал Нельсон. — Наша роль — улаживать споры и быть советниками короля. К этой роли меня и готовили». Но жизнь принца была вполне земной — как и сверстники, он начинал с работы пастушком.
У отца Манделы было четыре жены, которые родили ему тринадцать детей (четырех сыновей и девять дочерей). Будущий президент ЮАР родился от его третьей жены по имени Нангапи Насекени.
Первое имя Манделы было Холихлала (второй «х» произносится скорее как английское «th», с языком между зубами), на языке коса значит «сорванец» (буквально: «тот, кто срывает веточки с деревьев»).
Его родители были неграмотными, но мать, будучи набожной христианкой, отправила сына в местную методистскую школу. Там Мандела, как и все остальные учащиеся, получил европейское имя — Нельсон.
После, когда парень достиг совершеннолетия и прошел специальный обряд инициации, он получил второе имя — Далибхунга, «тот, кто начинает разговор». Пророческое.
Папы не стало, когда Нельсону было 9: «Отец проводил с каждой из своих жен по неделе по очереди: четыре жены — четыре недели. А в тот день пришел к матери вне «расписания». Он был в ужасном состоянии и все кашлял, кашлял, кашлял… Закурив, папа успокоился. Так и умер — с зажженной трубкой в руках». Запах табака в воздухе всегда возвращал Нельсона в те воспоминания.
Мать умерла, когда Нельсон уже сидел в тюрьме. «Ее похоронами должен был заниматься я — единственный сын и старший ребенок. Но, конечно, мне не разрешили. Тогда я впервые усомнился в правильности избранного пути».
В 1939 году Нельсон был зачислен в единственный на то время университет страны, в котором имели право учиться темнокожие жители и метисы) — Форт-Хэйр. Там парень изучал антропологию, право, политику, менеджмент и мечтал работать в Департаменте по делам коренных народов.
Доучиться не получилось. В 1941 году, будучи избранным в Студенческий представительный совет, Мандела принял участие в студенческом протесте, направленном против ограничения полномочий студенческого самоуправления, а также бытовых условий. После отказа принять ультиматум администрации, Манделу исключили из университета.
Вернувшись домой, парень узнал, что его собираются женить — причем не на той, что ему нравилась. Тогда вместе с двоюродным братом они украли несколько коров, продали и на выручку добрались до Йоханнесбурга. Нельсон работал охранником на золотодобыче, потом клерком в юридической фирме.
Во время работы в фирме парню удалось получить заочно в 1942 году степень бакалавра гуманитарных наук в Южно-Африканском университете, после с 1943 по 1949 год изучал право в университете Витватерсранда. Мандела был увлеченным, но не старательным студентом: из-за партийной активности он три года проваливал выпускные экзамены. Закончить университет удалось заочно, уже в тюрьме. Южноафриканский режим был тогда далеко не такой людоедский, как нынешняя белорусская диктатура. Политзаключенные в Беларуси не могут и мечтать о получении высшего образования.
Amandla!
В 1944 году Мандела присоединился к Африканскому национальному конгрессу (АНК) и стал членом основанной вместе с единомышленниками Молодежной лиги при нем.
В 1948 году на выборах (в которых участвовали только белые) победила Национальная партия, для которой апартеид (с африкаанс это слово переводится как «раздельное проживание», «разделение») был государственной идеологией.
В 1949 году, став членом Национального исполнительного комитета АНК, Мандела и его союзники по партии начали выступать за акции прямого действия против апартеида, такие, как бойкоты и забастовки. Позже Мандела отмечал, что он и его коллеги «перевели АНК на более радикальный и революционный путь».
34‑летний Мандела, сотрудник первой в ЮАР адвокатской конторы для чернокожих, мгновенно стал популярен, когда обратился с речью к 10‑тысячному митингу против апартеида. Он призвал к бойкотам и другим законным формам ненасильственного сопротивления. Шел 1952 год.
Поднимая вверх сжатый кулак, он прокричал «Amandla!» («Сила!»), а народ ответил «Ngawethu!» («Она — наша!»). Этот возглас популярен и сегодня. После того митинга Манделу впервые посадили в тюрьму.
«Высокое дерево ветер гнет сильнее» — одна из пословиц народа коса. Это значит — сильным, великим людям достаются большие испытания.
Следующие годы ветер борется с баобабом-Манделой. Власти угрожают ввести военное положение, обвиняют его в коммунизме, запрещают одновременно разговаривать более чем с одним человеком, посещать собрания. Отменяют аренду для его адвокатского бюро.
«Народ коса привык терпеть, — замечает в своей книге внук Манделы. — Мы говорим об этом, даже когда приветствуем друг друга:
— Что слышно? — вопрос.
— Ndi nya mezela, — в ответ. Что означает «держусь».
Нельсона то сажают, то выпускают, но время на свободе он проводит с пользой: вдохновленный идеями Махатмы Ганди, призывает показательно нарушать несправедливые законы и садиться в тюрьму. На первый призыв откликнулось 8500 человек.
Партия Манделы Африканский национальный конгресс в это время часто объявляет бойкоты — и не без толку! Например, в 1959 году стало известно об ужасных условиях работы на картофельных фермах. «Есть такой картофель — все равно что человеческую плоть», — писали листовки. На несколько месяцев люди отказались покупать картофель. Эффект был таков, что государство должно было провести проверки и дать гарантии рабочим. АНК выпустил листовки: «Это победа наших людей и предупреждение для фермеров».
Акции 1950‑х способствовали тому, что африканцы выросли как нация. Теперь они стали создавать позитивную программу действий: добивались равенства в правах на землю, образование и прямого представительства в парламенте.
В 1960‑м Нельсон Мандела инициировал кампанию по сожжению пропусков. Носить их обязаны были все чернокожие. В пропуске чернокожего жителя ЮАР указывалось имя, племенная принадлежность, разрешение на перемещение, работу и пребывание в определенном регионе, информация о судимости и налогах, а также справка с работы, которая должна была заверяться ежемесячно. Полицейские могли остановить любого, потребовать пропуск и при отсутствии его арестовать и вывезти в резервацию, к которой человек прикреплен. Ежегодно так мучили около полумиллиона человек.
Белым, конечно, можно было бывать где хочется и без всякого пропуска.
Во всей стране люди стали протестовать. В поселке Шарпевиль более 5000 человек пришли к полицейскому участку и предложили арестовать их за отсутствие пропусков.
Демонстрацию расстреляли, погибли 69 человек, из них 10 детей и 8 женщин.
Мир был шокирован. Совет Безопасности ООН принял резолюцию. А правительство ЮАР, боясь восстания, запретило оппозиционные партии, арестовало 156 человек за «государственную измену» и приняло закон, освобождавший госслужащих от ответственности за действия во время бунта.
Мандела ушел в подполье и начал готовить партизанскую войну.
Был ли Мандела террористом
Непрерывное насилие со стороны властей не оставляет нам выбора, говорил Нельсон. В 1960‑м он создал военную организацию «Копье нации» — «Умкхонто ве сизве».
«Мы надеемся отрезвить правительство и его сторонников, пока не стало поздно и дело не дошло до отчаянной гражданской войны».
«Копье» начало проводить акции саботажа: нападать ночью на объекты государственной инфраструктуры, например, пункты выдачи пропусков, подрывать электросети, телефонные линии. «Мы хотели показать, что есть преданные делу люди, которые будут биться головой о стену, пока та не треснет».
Важно было действовать без жертв, и Мандела гордился, что во время его операций никто не погиб.
Часть партизан размещалась в соседних странах вдоль государственной границы и действовала набегами. Часть — в подполье. Мандела под именем Дэвид прикидывался то садовником, то водителем (что позволяло ему ездить по стране). В народе он получил прозвище Черный Первоцвет.
«Я часто слышу, как борцов за свободу называют террористами, — говорил Мандела в старости. — Вчера и меня называли террористом, а когда я вышел из тюрьмы, те же люди признали меня политиком. Вот что я скажу: кто и кого обвиняет в терроризме, зависит от того, чья сторона побеждает».
Интересно, что Мандела аж до 2008 года был в американском списке лиц, связанных с осуществлением террористической деятельности. И это даже во время многократных дружеских визитов в США к обоим Джорджам Бушам и Биллу Клинтону!
«За это я готов умереть»
В 1963‑м подпольщика Манделу арестовали. Место его нахождения выкрыло ЦРУ, которое боялось его связей с коммунистами. Начался вялый суд: доказательств причастности к саботажу не было, и пока что Манделе могли предъявить только незаконный выезд из страны. Нельсон устроил перформанс. Надев шкуру леопарда и другие атрибуты своего народа, он объявил, что будет защищать себя сам. «Почему меня, черного, судят белые? Что-то здесь не так»… Приговор — пять лет тюрьмы.
Он уже сидел, когда полиция накрыла ферму Лилислиф, схватила руководство «Копья» и захватила документы. Манделе предъявили новое обвинение.
На суде 1964 года Мандела произнес трехчасовую речь, которая на весь мир засвидетельствовала его политический потенциал. Он говорил, что он не сторонник насилия и что ситуация не оставляла других вариантов отстоять свои права. Он опроверг заявления пропаганды о том, что протест был инспирирован из-за рубежа. Все, что нам нужно, — право голоса, говорил он. До первых всеобщих выборов оставалось 30 лет.
Нельсон закончил словами, которые потом выбьют на стене Дворца правосудия: «Я боролся как против господства белых, так и против господства черных. Я чтил идеал демократического и свободного общества. Это тот идеал, ради которого я надеюсь жить, — 45‑летний Мандела посмотрел в глаза судьи и сказал то, что адвокаты уговаривали вычеркнуть: — Но если нужно будет, за этот идеал я готов умереть».
Мандела был уверен, что их с соратниками повесят. «Судья пришел на объявление приговора мрачный, и мы уже ни на что не надеялись». Но ребятам дали пожизненное. Считается, что от виселицы узников спасло международное внимание.
«В моей стране вы сначала отправляетесь в тюрьму, а потом становитесь президентом»
Как Мандела и десять его соратников пережили приговоры от 22 до 30 лет? Они готовились к будущему.
Политических изолировали от других заключенных (апартеид чувствовался даже в тюрьме: индусам выдавали брюки, чернокожим — шорты) и вечерами разрешали встречаться. С подачи Манделы они превратили тюрьму в университет. Каждый читал лекции по темам, в которых разбирался. «Представь, мы придем к власти и ты станешь министром экономики, — подбадривал он товарища. — Не впадай в отчаяние, подумай, как будешь развивать экономику».
Манделу поместили в одиночную камеру 2х2,5 м, спал он на циновке, нары поставили только через 10 лет. По ночам Нельсон работал над дипломом бакалавра (а позже и магистра) права для Лондонского университета, где учился заочно. Наконец-то появилось время закончить универ! Кроме того, Мандела учил африкаанс: «Невозможно заманить врага в засаду, если не знаешь, как мыслят его генералы».
А днем ждала тяжелая, иногда бессмысленная работа: заключенные дробили камни на щебень и переносили с места на место. Через три года их перевели на известняковый карьер. Темные очки не разрешались, и от слепящего солнца у Нельсона начались проблемы со зрением.
«В тюрьме я любил выносить мусор. Иногда там попадались обрывки газет. Я брал эти обрывки, чистил от грязи, а вечером тихо читал в камере. Вряд ли когда-нибудь кто-то еще так ценил прессу, как я».
За эти обрывки он не раз попадал в карцер. После освобождения Мандела ежедневно выполнял ритуал: после завтрака садился в кресло и пересматривал все восемь региональных газет — от первой полосы до колонки с анекдотами.
Зачем голодовка? Мы и так боремся здесь за выживание
Все время в тюрьме он серьезно относился к здоровью: прыгал, отжимался.
Когда на острове зашла речь о том, чтобы объявить голодовку, Нельсон воспротивился: «Мы и так боремся здесь за выживание — зачем нам самим лишать себя пищи? Надо съедать все, что нам дают. Надо заботиться о себе, чтобы выстоять».
Сначала связи с миром было мало: ему разрешалось одно посещение и одно письмо на шесть месяцев — у многих белорусских политзаключенных и того нет. При этом время от времени к нему пускали иностранных официальных лиц. Авторитет Манделы все рос, и был даже эпизод, когда он сумел пожаловаться приглашенным судьям на жестокость нового начальника тюрьмы. Вскоре того сняли.
«Быть отцом нации — большая честь, но быть отцом семейства приносит больше радости. А этой радости было так мало в моей жизни», — признавался Мандела. Дети впервые увидели его через 10 лет заключения: «Tata! Tata!» — плакали они, обнимая 56‑летнего Нельсона. На языке коса это также означает «отец».
Восстание в Соуэто
В 1980‑е в ЮАР повеяло гражданской войной. Межрасовые конфликты приобретали страшные обороты. Все больше черных страдало от полиции. Все больше белых — от рук чернокожих радикалов. Ситуацию запустило восстание в Соуэто, пригороде Йоханнесбурга. В 1976 году там произошли протесты школьников против введения африкаанса в качестве основного языка обучения вместо английского. Но «чернокожие должны понимать, что им говорит начальство», — решило правительство. На родных языках преподавались только Закон Божий, музыка и физкультура.
16 июня (теперь эта дата отмечается как День молодежи) около 20 тысяч школьников не пошли в школу, многие собрались на демонстрацию под лозунгом «Если мы должны знать африкаанс, то премьер-министр должен знать зулу». Полиция открыла огонь. Сохранились страшные кадры этих мальчиков в штанишках с лямками — старший несет на руках меньшего, убитого, а за ними девочки в школьных юбках. Протесты распространились, до конца года в ЮАР погибли несколько сотен человек, точное количество неизвестно.
«Теперь и мы знали, что такое слезоточивый газ»
Внук Манделы Ндаба так вспоминает те смутные времена: «Мы с друзьями слышали о восстании в Соуэто. Мы дрались на палках — «полицейские» против «протестующих» — и разыгрывали во дворах жесткие сцены, которые каждый день видели по телевизору.
Однажды осенью 1992 года (лето у нас заканчивается в апреле, то есть, был, наверное, май), играя в футбол, мы увидели, как на нашей улице собирается марш протеста. Нам было лет по десять. Но мы подумали: «Мы же уже взрослые! Мы — воины!» И присоединились.
Марш был не очень людным — человек восемьдесят-сто лет двадцати, они пели, размахивали флагами и что-то скандировали. Мы прошли два или три квартала, когда увидели огромную желтую машину «Хиппо», которая вывернула из-за угла прямо на нас. Ее пушка резко крутнулась: «Пах! Пах! Пах!» Над нашими головами зашипели канистры со слезоточивым газом — и люди с криками бросились кто куда. Кто-то спотыкался и падал, другие помогали им подняться.
Мы с друзьями припустили домой… Там, откашлявшись, отплевавшись, мы посмотрели друг на друга. Нам было не страшно, наоборот! Мы были в восторге: теперь и мы стали настоящими бойцами! Теперь и мы знали, что такое слезоточивый газ».
«Только свободные люди могут вести переговоры»
Восстание в Соуэто радикально изменило психологический фон в стране. Впервые за полтора десятилетия правительство столкнулось с массовым сопротивлением. Тысячи черных начали искать контакт с «Копьем нации».
Креп международный бойкот. Капиталы уходили из ЮАР. Предприниматели, банки, президенты просили правительство освободить Манделу, чтобы разрядить обстановку. Но власти вместо этого устраивают пресс-тур, чтобы показать, какие хорошие камеры на острове Роббен, где сидит Мандела.
В 1982‑м Нельсона с четырьмя соратниками перевели в тюрьму Полсмур в Кейптауне. Они считали: чтобы ограничить их влияние на молодежь, заключенных 1976 года. Теперь ему позволяли 52 письма в год и даже пустили разбить сад на крыше тюрьмы. Но Мандела уже скучал по островному пейзажу.
Под давлением международного сообщества президент ЮАР стал выставлять Манделе условия. Он предложил освобождение, если тот «навсегда откажется от насилия как политического оружия». Но Мандела его осек: «Только свободные люди могут вести переговоры. Заключенным это запрещено. Я не буду делать никаких шагов, пока мой народ и я в неволе. Я вернусь. Amandla!»
Его послание зачитывала народу младшая дочь. Ей было 4, когда папу посадили, и 31 — когда освободили.
Потом она рассказывала, как трудно было победить гнев на папу, что пошел на принцип, решив сидеть. «Прошло много времени, прежде чем я смогла себе признаться, что уважаю его решение».
В тюрьму начали приезжать министры, крупные бизнесмены — и Мандела почувствовал себя хозяином ситуации. С 1986 года с ним провели 46 встреч. Стало ясно, что освобождение неизбежно. Но этот процесс занял еще четыре года.
В 1988‑м Манделу перевели в тюрьму «Виктор Верстар», в собственный домик с поваром, видеомагнитофоном и бассейном. К нему пускали родственников и соратников. А в следующем году консервативный президент ЮАР Питер Вилем Бота перенес инсульт. Его преемник Фредерик де Клерк оказался сторонником диалога, он выпустил политзаключенных и легализовал Африканский национальный конгресс. 11 февраля 1990 года Мандела вышел на свободу, это показывали в прямом эфире на весь мир.
Выйдя на свободу, Мандела построил себе домик по образцу тюремного. От вопросов отмахивался: «Я привык к тому дому и не хочу ночью бродить в поисках кухни».
Тот, кто начинает диалог
От освобождения до выборов, на которых Мандела стал президентом, прошло еще четыре года — надо уметь терпеть. Все это время шли напряженные переговоры. Когда в 1993‑м Мандела и де Клерк получали Нобелевскую премию мира, их отношения были как натянутая струна.
Через десять лет последний белый президент де Клерк скажет: «Отсутствие озлобленности — одно из выдающихся качеств Манделы». А злиться было на что. Правительство затягивало переговоры, чтобы вынудить Нельсона к уступкам. Вооружало и натравливало на народ коса воинственных зулусов. Провоцировало столкновения с полицией в черных районах.
«Если ты знаешь язык врага, он в твоей власти»
Видя все это, Мандела организует забастовку и делает неожиданный шаг — выступает по телевизору на языке африкаанс, родном языке своих врагов. При этом говорит: «Де Клерк — человек большого достоинства». Соратники озадачены: как он мог такое сказать об этом гаде! Но Мандела чувствовал, что говорить и когда.
В тюрьме на острове Роббен Мандела довел знание африкаанса до совершенства. Тюремщики обращались к нему за помощью: перевести письма, разобрать документы. «Начальник тюрьмы тасовал охранников каждые полгода, чтобы они не подружились со мной. Они должны были считать меня за врага и соответственно относиться. Но,
если ты знаешь язык врага, он в твоей власти. Чтобы победить врага, надо сотрудничать с ним. Тогда он станет твоим партнером, может быть, даже другом».
Нерешительный де Клерк организует референдум среди белых — это было последнее голосование, где принимали участие только белые. 68% проголосовали за продолжение переговоров.
День свободы
27 апреля 1994 года прошли первые всеобщие выборы (теперь это государственный праздник — День свободы). Черные плакали, опуская бюллетени. Президентом стал Мандела. Вице-президентом — де Клерк.
Портфели поделили между АНК и белой, африканерской Национальной партией. Министром внутренних дел президент назначил недавнего врага, руководителя воинственных зулусов. В этом компромиссе — весь Мандела.
А рождение нации южноафриканцев произошло через год. ЮАР принимала чемпионат мира по регби. В финал вышли команды ЮАР и Новой Зеландии. В регби тем временем играли исключительно белые, и традиционно, десятилетиями все чернокожие поддерживали команду-соперника. Но в 1995‑м на стадион приехал Мандела. Он был в бейсболке «Спрингбокс», регби-команды, искренне радовался их победе и вручил капитану сборной кубок. Это был сигнал африканцам всех рас: «Мы один народ».
Комиссия по установлению истины и примирению
Мандела понимал, что взаимное прощение — путь к примирению и единству. Только так общество сможет двигаться вперед. В этом был и экономический смысл: соседи, которые изгнали бывших колонизаторов, этим разрушили свою экономику, погрузились в нищету, а к власти во многих африканских странах пришли ужасные режимы.
Став президентом, Мандела создал Комиссию по установлению истины и примирению для расследования преступлений, совершенных в период с 1960 по 1994 год в ходе борьбы с апартеидом. Комиссия не была государственным органом и не имела полномочий суда. Ее задачей было дать слово пострадавшим, жертвам, а не палачам.
Уважая страдания людей, комиссия не вызывала их к себе, а сама ездила по деревням и городкам, записывая их показания. «Нам нужно было взглянуть зверю в глаза, чтобы прошлое больше не держало нас в заложниках», — говорил глава комиссии архиепископ Десмонд Туту, лауреат Нобелевской премии мира 1984 года. За два года через комиссию прошло 22 тысячи жертв и 8 тысяч палачей, получивших амнистию. Комиссия предупреждала: если преступники не объявятся до мая 1997 года, остаток жизни они проведут в страхе разоблачения.
Каждое воскресенье в течение двух лет заседания комиссии показывали по телевидению и транслировали по радио. Жертвы и палачи сидят лицом к лицу. Говорят друг с другом. «Ты подвесил меня за ноги и завязал веревку так, чтобы я не мог дышать…», «…И вы застрелили ее! Она была в синем плаще, помните?» — это уже муж женщины, убитой чернокожими радикалами в начале 1990-х. И все плачут. Архиепископу Туту временами становится невыносимо. Он кусает себя за палец — видимо, чтобы не закричать, — и кладет голову на стол.
В комиссию обращались люди, чьи близкие пропали без вести. Сотрудники тайной полиции рассказывали: их жертв запирали в грузовиках, начиненных взрывчаткой, и сбрасывали с обрыва; пытали в пещерах; сжигали за городом.
Самый частый вопрос — «Как найти кости?» Самая частая просьба — поставить памятник.
Некоторые жертвы впервые видели своих мучителей при дневном свете, лицом к лицу. Они и их семьи часто просили бывших силовиков признать вину и раскаяться.
Амнистию преступникам времен апартеида давали, если они могли доказать, что к преступлению их побуждала политическая система. Но за особо тяжкие преступления в амнистии отказывали.
Не всем было достаточно примирения — некоторые пошли в суд. Но многие, выговорившись и увидев раскаяние своих обидчиков, почувствовали облегчение. Важным было глубокое уважение к их страданиям, признание их боли. «Сегодня, — сказал один старик, — вместе со мной плакал весь народ».
Сначала большинство белых отказывалось признавать системный характер пыток, увечий и убийств во времена апартеида. По словам архиепископа Туту, «очень трудно разбудить того, кто притворяется, что спит». Но совокупность свидетельств людей из разных уголков страны открыла им глаза.
Мандела считал: чтобы сохранить мир, нельзя устраивать Нюрнбергский процесс. Он призывал простить — но не забывать.
«Управлять страной гораздо легче, чем управлять семьей»
«Управлять страной гораздо легче, чем управлять семьей», — шутил Нельсон, разговаривая с одним из своих 17 внуков.
У Манделы было три жены. С первой, Эвелин, они имели четверых детей: двух дочерей по имени Маказиве (одна умерла младенцем, в 9 месяцев) и двух сыновей. С первого класса дети были вынуждены жить под вымышленными именами.
Старший, Темби, погиб в аварии, когда Нельсон сидел в тюрьме, а младший, Макгата, умер от ВИЧ уже после его президентства. После этого Мандела начал кампанию помощи больным и профилактики, для чего открыл фонд «46664» — это был его тюремный номер. Так экс-президент боролся со стигматизацией больных СПИДом.
Пути Нельсона и Эвелин сошлись на политической почве и на ней же через 14 лет брака разошлись. Активистка АНК стала Свидетелем Иеговы и осуждала политическую деятельность мужа: «Ты пытаешься делать то, что должен делать Бог».
Позже Эвелин говорила, что причиной развода стало супружеская неверность мужа (ходили слухи, что секретарша АНК родила от него ребенка), и возмущалась: «Мир слишком превозносит Нельсона. Как человек, который совершил прелюбодеяние и бросил жену с детьми, может быть вторым Иисусом? Он всего лишь мужчина».
Развод был мучительным, длился два года — Нельсон безуспешно боролся за опеку над детьми.
Вторую жену Мандела встретил прямо на улице после одного из своих судов. Вини была первой чернокожей социальной работницей в ЮАР, обладала сильной харизмой и таким же огнем в глазах, как у Нельсона. На 18 лет моложе мужа, за четыре года между судами она успела родить дочерей Зенани и Зинди. Когда мужа посадили, Вини стала символом сопротивления. Ей самой пришлось пережить страшные издевательства и полтора года провести в одиночной камере в Претории.
Разошлись они в 1990-е. Публично Мандела объяснял, что у Вини появился другой возлюбленный, с которым она продолжала встречаться после его освобождения. Но близкие утверждали, что он тяжело переживал идеологические разногласия.
Выяснилось, что пока он из тюрьмы настойчиво призывал к миру и «Африке для всех», Вини заявляла: «Вместе, рука об руку, вооружившись спичками и шинами, мы освободим эту страну!» — имея в виду ужасную форму убийства — надеть на человека облитую бензином шину и поджечь. При этом Вини рассказывала о всех унижениях, которые перенесла от белых за время заключения.
Было и конкретное тяжёлое обвинение. В 1980‑е она создала из сирот так называемый футбольный клуб Манделы. На деле это была банда телохранителей «Матери нации».
Среди прочего, эти парни в доме Вини изнасиловали и замучили 14‑летнего чернокожего подростка, заподозрив его в сотрудничестве с полицией.
Вини попросила прощения у семей жертв. Но сердце Нельсона было разбито. В 1994 году он объявил о разрыве отношений, а через четыре — о разводе. Тем не менее, он продолжал уважать эту женщину. Внук вспоминал, как Мандела страшно рассердился, увидев по телевизору, как новый президент Табо Мбеки обошёлся с Вини.
В 2001 году на праздновании Дня молодёжи она подошла к Мбеки и наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку — в знак приветствия. Но Мбеки оттолкнул её, и с её головы упала бейсболка.
«Как он мог?! — кричал Мандела. — Разве можно так обращаться с женщиной?!» В тот день он отказался говорить с Мбеки по телефону — они мирились долго.
Грасе было 52. Она занималась гуманитарной помощью детям и женщинам Африки. Окончила Лиссабонский университет и свободно говорила на семи языках.
«Прежде всего, Граса отменила традицию звонить в колокольчик к обеду, — рассказывает внук Манделы. — Это было не в её духе, и я был рад. Когда я только приехал, мне это казалось крутым, но повзрослев, я услышал в этом отголоски колониальных привычек. Теперь понимаю: это было следствием долгих лет заключения Мадибы — он просто не знал современных традиций, ведь пропустил огромный кусок жизни».
Последние годы жизни
После ухода с поста президента в 1999 году Нельсон Мандела не прекратил своей деятельности. Сосредоточившись на гуманитарной работе, он посвятил себя защите прав детей и борьбе с эпидемией ВИЧ/СПИДа, что стало его личной трагедией после смерти сына Макгаты.
Мандела основал несколько благотворительных организаций, в том числе Фонд Нельсона Манделы, и неустанно путешествовал, используя свою мировую известность для сбора средств и привлечения внимания к проблемам бедных стран.
Публично Мандела стал активнее критиковать западные государства. Он решительно выступил против вмешательства НАТО в Косово в 1999 году, назвав это попыткой сильнейших держав контролировать мир. В 2003 году он осудил планы США начать войну в Ираке, назвав это трагедией.
В 2004 году, в возрасте 86 лет, Мандела официально объявил о своём полном уходе из общественной жизни, сказав: «Не звоните мне — я сам вам позвоню».
Последние годы его жизни отмечены постепенным ухудшением здоровья, связанным с хроническими болезнями лёгких, полученными во время заключения на острове Роббен. Он всё реже появлялся на публике, а мир следил за каждой новостью о его госпитализации.
Нельсон Мандела умер в 95 лет 5 декабря 2013 года в своём доме в Йоханнесбурге, в окружении семьи. Его похоронили в родной деревне в Восточной Капской провинции, где прошло его детство.
По завещанию Манделы, общество должно продолжать трудиться ради гражданского мира. Однако ситуация меняется. Как для нашей молодёжи советские времена становятся мифом, так и в ЮАР белая и черная молодёжь всё меньше понимает травмы родителей.
Протея артишоковая, национальный цветок ЮАР, изображён над щитом на государственном гербе. Фото: Wikimedia Commons
Кроме протеи, на гербе ЮАР есть птица-секретарь — мощная и быстрая, словно защищающая страну от врагов. Щит окружён бивнями слонов. А девиз написан на местном языке тсам, исчезнувшем в XIX веке: «Разные люди, объединяйтесь» — намёк на многонациональный состав страны. На фото — протея сорта Мадиба.
Секрет успеха Манделы — не только харизма и вера в своё дело, но и удивительная интуиция: где и когда пойти на компромисс, а где стоять до конца.
А наследие Манделы — не только в его стойкости в борьбе за демократию, но и в уважении к правовым нормам после победы. В отличие от многих африканских лидеров, Мандела оставался у власти лишь один срок — с 1994 по 1999 год, заложив традицию сменяемости президентов.
-
«Мы всегда считали себя старожилами». Анализ ДНК показал, что семья из Германии живет в своей деревне уже три тысячи лет
-
«Как Вольский приходил с обыском к Коласу, а Крапива и Глебка доносили на коллег». Опубликованы ужасные воспоминания Григория Берёзкина о репрессиях 1920—1940-х
-
Ли Куан Ю: как за одно поколение твердой рукой вывести молодую страну в мировые лидеры
Сейчас читают
«Я против. Языки, которые оставили после себя колонизаторы в Африке, стали путём к цивилизации». Алексиевич ответила, как относится к отказу от русского языка в Украине6666
«Я против. Языки, которые оставили после себя колонизаторы в Африке, стали путём к цивилизации». Алексиевич ответила, как относится к отказу от русского языка в Украине66
«Как Вольский приходил с обыском к Коласу, а Крапива и Глебка доносили на коллег». Опубликованы ужасные воспоминания Григория Берёзкина о репрессиях 1920—1940-х1717
Комментарии
---- і адно пісьмо - АДЗІН ЛІСТ
---- Гавораць адно да аднаго - кажуць адзін другому
---- Выявілася, што пакуль ён - высветлілася
Але левакі заўжды хлусяць.
І менавіта палітычная кансерватыўнасць ПАР выратавала ўсю гэтую шайку. Але як яна выйшла на свабоду - першым чынам пачала помсціць, а потым адбіраць маёмасць і актывы.
У выніку - failed state, дзе людзі банальна ўжо раскрадаюць чыгуначныя рэльсы і лініі электраперадач. Трайбалізм (асабліва зулускія народы, якія з'явіліся там пазней за ўсіх, нават еўрапейцаў), бандытызм і карупцыя паўсюль.
Белых, як прыгнятацелей сагналі з зямлі ў рамках рэстытуцый, дык тыя нанова пабудавалі свае ўласныя гетта, дзе нармальна жывуць. І цяпер актывісты патрабуюць доступ і туды, бо паўсюль ужо ўсё раскрадзена.
Краіна не толькі там мяса і малако імпартуе, а і хлеб, і яблыкі, і бананы.
А растралялі б тады гэтых Мандэлаў, была б зараз квітнеючая краіна, федэратыўная кшталту, дзе бы і буры, і хоскія народы, і зулусы, і любыя індусы ўжываліся неяк. Без рэгулярных масавых забойстваў.
Што характэрна, любы Мандэла, як іх любімыя Марксы, Грамшы і іншыя Фаноны альбо ніколі не мелі працы, альбо ад вялікай неабходнасці (таварышчы грошай не далі) кароткі час займаліся тым, што вельмі не падабалася, і гэта праецыруецца на ўсё грамадства і ўсю гісторыю: што няма аніякіх індывідуальных памкненняў і дасягненняў.
І быць ня можа! Бо інакш як растлумачць, што адзін здолеў стаць выбітным у чымсьці, а другому нават сябры ўжо не зычаць? Скраў, эксплутаваў, каланізаваў… Не падзяліўся!
Праз тое нашая цывілізацыя - гэта не прадукт чалавечай волі і інтэлекта, не вялікае пераадольванне нястачы і прыродных стыхій, не шлях ад канібалізма да ўсё больш высокіх маральных прынцыпаў… а проста джунглі з бананамі! І ўсе людзі - аднолькавыя малпы! Кожнаму па патрэбе! Трэба ўсё перадзяліць, а ўсіх нязгодных знішчыць, бо яны капіталісты, кулакі, нацдэмы і белыя каланізатары! Абыр! Абыр! Абырвалг!
Толькі малпа-камісар ведае як правільна дзяліць. Слухайце толькі яе.
Любая крытыка - гэта фашызм.
І вось цяпер да краіне, якая болей за ўсіх скалечана гэтай антыгуманнай аберацыяй і працягвае трываць і зараз... Але тая самая малпавая ідэалогія дамінуе ва ўсіх вашых штабіках і офісах.