Где Сапега? А Луцкевичи? Историки — об утвержденных властями национальных героях
На фасаде нового Национального исторического музея разместят знаковых для Беларуси личностей, которых согласовали официальные власти. Попросили историков оценить этот Пантеон.
Историк и экскурсовод Юрий Кувшинов считает, что прежде всего в этом пантеоне не хватает известнейшего канцлера ВКЛ и важнейшего в контексте истории Беларуси Льва Сапеги — талантливого политика и знатока истории права, который стал соавтором третьего Статута ВКЛ.
«Тадеуш Костюшко — почти всемирно известная личность, которая боролась за гуманистические идеалы, равенство в обществе, причем он себя четко отождествлял с исторической Литвой, с местом, где он родился, определял разницу между литвинами и «коженяжами», то есть — коренными или этническими поляками. Понятно, что он герой и нашей истории», — продолжает свой список важных для Беларуси личностей историк.
«Кастусь Калиновский — фактически первым задекларировал Беларусь в политическом вопросе как отдельный край, государство. Боролся как за белорусов-литвинов с их правом на свою землю, так и за равенство в обществе. Не хватает и Винцента Дунина-Марцинкевича, одного из классиков белорусской литературы XIX века, соавтора первой театральной постановки на белорусском языке. Вместе со Станиславом Монюшко, выдающимся представителем минской шляхты, который вдохновлялся белорусским фольклором и создал более 300 опер».
Выделяет Юрий Кувшинов и краевцев.
«Эдвард Войнилович, например. Меценат белорусской культуры, прогрессивный шляхтич, который поддерживал создание белорусского государства. Или Иероним Друцкий-Любецкий, уроженец Пинска, член Краевой партии, который всегда отстаивал белорусский вопрос, был в Государственной думе в Петербурге, в 1917 году во время переписи принципиально назвался белорусом. Поддерживал белорусские организации непосредственно в Беларуси и в эмиграции в Польше».
Для историка также очевидно отсутствие и следующих персон: известной меценатки Магдалены Радзивилл, которая, среди прочего, помогла Максиму Богдановичу; Вацлава Ивановского, создателя первого белорусского букваря и издательства «Загляне сонца»; борцов за белорусскую идею в начале ХХ века — братьев Луцкевичей и Вацлава Ластовского, а также создателя первой белорусской грамматики Бронислава Тарашкевича; выдающегося художника Евгения Кулика, диссидента, создателя канонического герба Погоня, принятого в 1991 году. Ну и конечно, Василя Быкова с Владимиром Короткевичем.
А вот без Иосифа Семашко (митрополита, который боролся с «гвоздевой ересью», лично распиливая ноги тех статуй Иисуса Христа, на которых обе ноги были прибиты одним гвоздем — при переводе из униатства в православие он добивался искоренения следов первого), советского партийного и государственного деятеля Кирилла Мазурова и Веры Хоружей пантеон, по мнению историка, мог бы легко обойтись.
Историк Тимофей Акудович в свою очередь делится выводом, что это очевидная попытка слепить новый белорусский пантеон так, чтобы он был максимально незападный и неевропейский.
«И хотя при таком подходе в этом пантеоне есть интересные предложения вроде князя Войшелка (его раньше на уровень фасадов и памятников не поднимали), но в целом этот список личностей абсолютно половинчатый. Не хватает центрального и западного вектора: Льва Сапеги, Радзивилла Черного (или Сиротки), Дунина-Марцинкевича, Кастуся Калиновского, братьев Луцкевичей, Бронислава Тарашкевича, Романа Скирмунта».
Абсолютно лишними в пантеоне историк называет следующих: Георгий Конисский (епископ Русской православной церкви, церковный и общественный деятель Речи Посполитой и Российской империи) и Иосиф Гурко (генерал, наиболее известный благодаря своим победам в русско-турецкой войне). Очень спорные фигуры, по мнению Акудовича, также Иосиф Семашко и Кирилл Орловский (сотрудник НКВД).
Историк Алесь Пашкевич иронизирует в фейсбуке, что у создателей официозного пантеона была сложная задача — составить его так, чтобы не включить лиц, которые были связаны с Польшей и вообще с Западом, не воевали и вообще не слишком выступали против России, не боролись за независимую Беларусь на небольшевистской основе, не были физически уничтожены во время сталинских репрессий и не были явными антисоветчиками.
«Что получилось в результате — мы видим. Из великих князей литовских — только православный монах Войшелк, из белорусских национальных деятелей конца XIX — начала ХХ века — только те, которые не лезли в политику, а лучше бы вообще не дожили до «Великого Октября» и до провозглашения БНР. Из писателей послевоенного времени — только Иван Шамякин (ну и Максим Танк еще, но подозреваю, что не столько за творчество, сколько за западнобелорусское подполье).
Ну, слава Богу, справились, можно готовиться к получению премии «За духовное возрождение». И скорее всего получат. А какими будут практические результаты пропаганды именно этих лиц и вытеснения на задний план многих других, куда более заслуженных, известных и почитаемых не идеологами, а людьми? Думаю, особо никаких. Как выхолощенные животные не дают потомства, так и выхолощенные списки героев бесплодны», — пишет Пашкевич.
В официальный Пантеон героев записали террориста, но там не будет фронтовика Василия Быкова. Зато будет православный, который Христу ноги резал
Гид музея Великой Отечественной: Я провел экскурсию для курсантов из бригады спецназа, а они меня задержали за значок с «Погоней»
Нам нужен лидер-атаман? Историк Тимофей Акудович — о стратегии выживания белорусов и что делать с Россией
Комментарии