Дмитрий «Серый кот» Козлов — о том, как стал политическим блогером и за это оказался за решеткой. А теперь строит новую жизнь в изгнании
Блогер Дмитрий Козлов, также известный как «Серый кот», провел за решеткой более пяти лет. И если другие политзаключенные в основном опираются на помощь близких родственников, у парня такой возможности не было — он сирота. Вот его история о том, как от разборки ноутбуков вырасти до политического блогера и как справляться в тюрьме, если ты — сирота.
«Если у тебя есть деньги, тебя достанут»
Дмитрий рассказывает, что его ютуб-канал появился еще в конце 2010 года. Правда, начинался он совсем не с политики и общественных дел:
«Я тогда посмотрел, что как-то маловато контента по разборам ноутбуков, и решил снять такое видео, чтобы было полезно. Конечно, качество съемок тогда было очень плохое, интернет еще был примитивный, поэтому и камера была не самая лучшая.
Дальше в основном использовал канал для просмотра видео. А где-то в 2016‑м я заинтересовался электроникой и снял видео о том, как делать светодиодный куб».
В 2015‑м вышел декрет о тунеядцах. Дмитрий почувствовал, как эта тема взволновала общество, тем более что он и сам тогда формально подпадал под действие декрета. Парень зарабатывал копирайтингом и интересовался криптовалютами.
На то время, говорит Дмитрий, он ничего не понимал в белорусской политике:
«Только знал, что [белорусская] оппозиция существует, а так не знал ни людей, ни структуры. Слышал какие-то имена вроде Милинкевича, Статкевича. Да и не было какого-то доверия к ним, как и к власти.
А тут вышел декрет о тунеядцах. Я понял, что в этой стране кем бы ты ни был и чем бы ни занимался, системе нужны ресурсы, и она их сжирает. Сначала они сожрали крупный бизнес, потом пошли по среднему и мелкому. Потом дошли и до рабочих, и до безработных. Доберутся до всех — если у тебя есть деньги, тебя достанут».
Дмитрию было тяжело смириться с тем, что белорусы не восстали массово против декрета о тунеядцах. Он вспоминает, как начал читать разные форумы, чтобы понять, как можно противостоять декрету, и там нашел много белорусов-единомышленников. Потом начались протесты против декрета — парень поучаствовал и в них.
Из-за ситуации с декретом, говорит Дмитрий, он начал осознавать, кто на самом деле на стороне белорусского народа, а кто — против:
«Разные государственные структуры, профсоюзы и инстанции, которые должны за этим наблюдать, как-то регулировать — они принадлежат той же структуре, которая и наказывает. То есть я понял, что такое зло — это наше государство.
А дальше начал изучать персон. Есть оппозиция, они якобы на нашей стороне. Но там всегда, не только сейчас, существовал раскол: все обвиняют друг друга в неудачах, называют друг друга агентами. Важно было понять самому и рассказать людям, кто есть кто, потому что каждая организация пытается использовать события вокруг в свою пользу».
Так Дмитрий определял, о чем он будет рассказывать на своем канале. Но время шло, и появлялись новые проблемы. В сентябре 2018‑го его впервые задержали власти, и парню стало понятно, что его деятельность делает его уязвимым — надо думать, где найти юридическую поддержку.
В 2019‑м парень решил поучаствовать в парламентской кампании, но его сняли с выборов за призыв «Фальшивым выборам баста». На то время 31‑летний Дмитрий баллотировался как кандидат от кампании «Европейская Беларусь» и был выдвинут партией БНФ. Он вспоминает — мол, чтобы попасть на выборы, надо было идти по партийным спискам.
Тогда парень почувствовал, что из человека за камерой он превращается в публичную личность:
«Ко мне начали обращаться люди, просили интервью, поделиться мнением, начали узнавать. Все стало сложнее и в итоге пришло туда, где мы сейчас находимся.
Чем ты больше делаешь, тем больше привлекаешь внимание властей. До парламентской кампании власти меня не трогали, а потом начались штрафы, сутки».
«В Беларуси законы носят рекомендательный характер»
Дмитрий принял участие в протестах против интеграции с Россией, которые происходили в декабре 2019 года.
«Сначала эти протесты казались неперспективными, их экспромтом анонсировали — мол, давайте соберемся. Павел Северинец говорил, что придет 100 человек и это будет позор, не надо ничего устраивать. А по факту в первый же раз пришло человек 400», — вспоминает Козлов.
После 20 декабря, говорит Дмитрий, начали задерживать организаторов протестов, в том числе и Северинца. 25 декабря задержали и самого Дмитрия. По административкам ему тогда присудили в сумме 120 суток ареста, из которых парень отбыл 26 дней.
Ему сообщили, что в изоляторе инфекция и надо устроить дезинфекцию, поэтому он должен идти домой — надо только написать расписку, что он вернется досиживать сутки по первому требованию. Интересная деталь — по поводу «инфекции» домой отпустили только его.
Тот арест блогер называет «репетицией»:
«После этого у меня появилось любимое выражение — мол, в Беларуси законы носят рекомендательный характер. Можно человека посадить ни за что, а можно взять и просто так его выпустить.
Есть много кодексов и процедур, как ты должен сидеть. Если есть уголовная статья, ты, [чтобы тебя выпустили,] должен попросить о помиловании или подписать бумаги. А нас, если говорить про сейчас, просто выдворили».
После суток Дмитрий включился в активизм, тем более началась президентская кампания. Не забывал и о блоге. Видел, как политические темы становятся более интересными людям: если в начале 2020‑го канал имел около 3500 подписчиков, в апреле их было уже около 10 тысяч, а позже стало еще больше.
Весной 2020‑го Дмитрий устроил стрим с акции в поддержку Сергея Тихановского, и за это получил еще один административный протокол в дополнение к неотбытым суткам. А в начале июня, когда парень ночевал в минском офисе «Европейской Беларуси», тот офис утром окружили бусы с силовиками.
Неделю после этого Дмитрий прятался, а 10 июня его задержали:
«Я догадывался, что ближе к выборам будут инциденты с силовиками, но не думал, что так быстро. Поэтому не принял должные меры предосторожности.
С другой стороны, теперь понимаю, что у меня просто не было шансов: когда с течением времени начали задерживать людей, которые вообще ничего не делали, то меня бы когда-нибудь точно задержали».
В мае 2021‑го Дмитрию присудили пять лет заключения по ст. 293 (подготовка к участию в массовых беспорядках). Позже добавили еще год по ст. 411 (злостное неповиновение администрации колонии).
Большую часть срока он отбывал в бобруйской ИК-2, а в 2025‑м был переведен в мозырскую ИК-20.
«Понимал, что это рано или поздно закончится»
Для каждого узника за решеткой важна поддержка с воли, и это не только письма, но и посылки, передачи, короткие и долгие свидания. Обычно этим занимаются близкие родственники узников, тем более что, когда человек в колонии, только родственникам и разрешено участвовать в тех процессах.
Но Дмитрий — сирота. Как он справлялся за решеткой?
«У меня вообще была большая поддержка, много кто помогал – и знакомые люди, и незнакомые. Пока я был в СИЗО, проблем с помощью вообще не было, а потом, [в колонии,] это стало невозможным. Тогда я написал заявление на то, чтобы получать средства от неродственника, и в колонии его удовлетворили.
А уже в 2024-м, когда меня раскручивали по 411‑й статье, я снова написал заявление, потому что деньги заканчивались. Но его даже не стали рассматривать — мол, тогда был 2021-й, а теперь 2024-й, простите».
С другой стороны, Дмитрий увидел в своем положении определенные плюсы:
«Видел, как люди получали свидания и переживали о встречах с родными. Мне говорили, что мне в этом плане легко, потому что у меня никого нет. А другие люди говорили, как волнуются за своих близких, за то, чтобы и их не посадили, за деньги, которые тратят те люди.
Да, мы страдаем. Но родственники, которые снаружи, страдают не меньше, а иногда даже больше, чем политзаключенные».
Дмитрий вспоминает, что с первых месяцев 2022 года политзаключенным больше не передают письма от неродственников. Наряду с тем, что у парня не было свиданий и звонков, это способствовало тому, что он чувствовал себя ограниченным в информации.
Парень рассуждает — ему помогало то, что он имел опыт заключения благодаря своим суткам в конце 2019-го. Дмитрий вспоминает слова Николая Статкевича о том, что смелость — это как бы мышца, можно ее развивать, и соглашается с ними.
Еще помогала поддержка людей. И вера в Бога:
«Я понимал, что это рано или поздно закончится и надо вытерпеть. И главное, если ты уже пошел по этому пути, надо идти до конца.
Некоторые люди, кто шел в политику и протесты ради хайпа и денег, кто не имеет стержня, очень быстро сломались. Они ждали для себя каких-то бонусов, а когда появилась перспектива тюремных сроков, сразу переобулись, потому что шли не за этим. У них нет идей, там чисто деньги. Они быстро отвалились, а остались те, у кого внутренний стержень и убеждения».
«Мы надеялись выйти раньше, потому что надежда помогает»
О том, что политзаключенных выпускают на свободу в зарубежье, Дмитрий знал заранее. Слышал в государственных новостях историю Сергея Тихановского, а также в колонии беседовал с Игорем Карнеем — журналист «Радио Свобода» еще зимой 2025 года встречался с американскими дипломатами, где узнал о переговорах по таким освобождениям.
В итоге Дмитрий оказался на свободе 11 сентября 2025 года вместе с еще 36 белорусскими политзаключенными, вывезенными в Литву. Парень отсидел почти весь срок — тот должен был закончиться в декабре.
Дмитрий вспоминает, как белорусы прогнозировали, что он и другие политзаключенные не отсидят свой срок:
«Вы не представляете, сколько всего присылали: и гороскопы, и предсказания тарологов, и астрологов. Говорили, в августе 2021‑го все будут дома, вы точно не отсидите свой срок. А по факту я не только отсидел тот срок, а добавили еще год — и я практически отсидел и его.
Хотя мы надеялись [выйти раньше], потому что надежда помогает. Если она не сбывается, бывает тяжело, надо искать новую цель. Но если ты умеешь с этим работать, это можно выдержать».
«Наша Нiва» — бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬСейчас читают
«В итоге он сказал мне: «Хватит меня шантажировать, я хочу полюбоваться этими деревьями». Оксана Колб рассказала, о чем разговаривала со Статкевичем на границе88
Комментарии
Журналісты, навошта перакручваць факты?
Зміцер адседзеў цалкам увесь тэрмін і плюс адседзеў амаль цалкам яшчэ адзін, які яму накінулі ў 2024 годзе.
Яшчэ раз: Шэры Кот поўнасцю адседзеў тэрмін, які яму прысудзілі ў 2020м годзе.
А з вашай недакладнай інфармацыі некаторыя могуць зрабіць няправільны вавад. Маўляў, трохі дадсядзеў бы ў выйшаў без дэпартацыі. Не. Мог і не выйсці. Таму што ўжо аднойчы адсядзеў увесь тэрмін цалакам і не выпусцілі.