Украинец привез из российского плена кота. Кот «отсидел» со своими хозяевами четыре с половиной года
Мишко — первое животное, которое было обменяно.
Вместе с 84 пленными, освобожденными во время обмена 14 августа из колонии №32 в оккупированной Макеевке Донецкой области, освободился и кот Мишко, который «отсидел» вместе со своими хозяевами 4,5 года, пишут «Новости Донбасса».
Кот вышел на свободу вместе с одним из своих владельцев, 26-летним бойцом ВСУ Станиславом Панченко, который пробыл в плену на оккупированной территории Украины более 6,5 лет.
Второй «отец» кота, гражданский пленный, который уже более 7 лет находится в заключении, все еще ждет следующего обмена.
По словам Станислава, Мишко очень умный и ласковый. Он вместе со Стасом прошел очень тяжелый путь до места обмена. А вот реабилитация у кота была краткосрочной — в госпитале он пробыл всего три дня. И психолог с ним не работал — в госпитале психолог для животных не предусмотрен — это же первый «хвостик», который попал на свободу по обмену. Потом Стаса посетила его мать, которая и забрала Мишко с собой.
Стас говорит, что они с его мамой уже подружились. Мишко новое жилье понравилось. Он даже начал набирать вес. Коту нужно привыкнуть не только к новым условиям проживания, но и научиться спокойно сидеть вместе с новой семьей в убежище, когда звучит воздушная тревога, которую он еще никогда в своей жизни не слышал. К сожалению, в новом ареале проживания Мишко неспокойно: там война гремит ракетами и шахедами почти ежедневно.
«Я не мог оставить Мишко: в колонии ему грозила судьба бомжа»
Стас с 2017 года защищал Донбасс, где в январе 2019 года и попал в плен. Вместе с товарищем по несчастью, гражданским пленным, воспитывали Мишко с его маленьких коготков.
«Я не мог оставить Мишко: в колонии ему грозила судьба бомжа, — рассказывает Стас. — А это уже был наш, можно сказать, домашний кот. Этого котенка наш «завхоз» — тоже осужденный, который по заданию администрации колонии выполняет разные хозяйственные функции — принес к нам в барак совсем крохотным. С виду коту было тогда недели две. Это был не первый хвостик в бараке. А вот всех бездомных котов, когда их популяция в колонии начинает стремительно расти, по приказу администрации «завхозы» собирают в мешок и выбрасывают за территорию зоны. Если бы этого кота «депортировали» за забор, как это периодически делают с его сородичами, он бы самостоятельно там не выжил…».
Сначала ребята решили, что это кошка, и назвали ее Мышкой. Но стало понятно, что это кот — Мишко. Когда начались серии больших обменов между воюющими сторонами, каждый «старожил» Макеевской колонии №32, разумеется, начал надеяться, что скоро подойдет и его очередь выйти на свободу. А в этой колонии, что военнопленные, что «политические» старожилы, прямо скажем, уже «засиделись» — каждый отсидел за решеткой минимум 6—8 лет.
«Я же надеюсь, что и мой товарищ по несчастью, с которым мы вместе воспитывали Мишко, тоже скоро попадет на обмен», — рассуждает Стас.
Он рассказывает, что они с товарищем стали задумываться о дальнейшей судьбе кота. Котиный «папа-2» надеялся, что если ему повезет попасть на обмен, то его семья заберет Мишко к себе. Он стал кота к этому готовить. Даже фото своей мамы поставил в бараке так, чтобы Мишко постоянно ее видел и привыкал. Но семья «папы-2» брать кота отказалась. Сказали так: мол, если тебя тут уже не будет, то и мы будем искать себе новый регион для жизни.
«Да, на Донбассе сейчас, и правда, все живут в режиме ожидания подвоза воды — об этом повсюду сейчас пишут, — говорит Стас. — В колонии тоже стала ощущаться ее нехватка. В общем, мы начали думать об эвакуации кота. Решили так: кто первый освободится, тот и возьмет кота с собой.
Поэтому зимой тем осужденным, что работают на швейном производстве, мы заказали специальную сумку: с уплотненными стенками и дном — чтобы доставить Мишко на свободу с комфортом. У нас эту сумку надзиратели три раза конфисковывали. Но, к счастью, нам каждый раз удавалось ее вернуть». И вот 25 июля, когда те, кого собирались «депортировать» с территории так называемой республики, заполнили специальные бланки, стало понятно, что эвакуировать кота придется Стасу.
«Какой еще кот? Живой?!»
Против вывоза кота за пределы «республики» администрация колонии не возражала. И даже специального разрешения на его вывоз не потребовалось. Однако ни Мишко, ни Стас и не представляли, какая тяжелая дорога их ждет. Когда освобождаемых везли в автозаках в Ростов — проблем не было. А вот дальше, когда их грузили в военно-транспортный самолет, где пришлось сидеть просто на полу с заклеенными скотчем глазами и связанными за спиной пластиковой лентой руками, Стасу пришлось волноваться за своего любимца.
«Мишко вел себя тихо всю дорогу до самого обмена — из сумки не вырывался и только изредка подавал голос, — вспоминает Стас. — Самолет «набили» людьми очень плотно. И нас посадили так, что один человек сидел с раздвинутыми ногами, между которыми сидел другой. Сумка с котом оказалась у меня за спиной. Я ее чувствовал. Она была теплая и немного шевелилась. Я понимал, что Мишко жив».
Когда ночью этот самолет приземлился на какой-то военный аэродром, куда слетелись и самолеты с другими пленными, пассажирам разрешили сходить по нужде прямо на траву. И для этого руки перевязали пластиковой лентой уже спереди. Воспользовавшись случаем, Стас немного сдвинул скотч с глаз, чтобы посмотреть на своего любимца. Любимец был в порядке, но выпустить его в туалет возможности не было. И уже в конце пути бедный котик не выдержал — немного запачкал сумку.
Почти сутки, которые длилась дорога до места обмена, освобождаемых не кормили, давали только воду. Стас попытался напоить кота, но Мишко так укачало, что даже пить отказался. Второй авиарейс кот тоже перенес стойко.
Перед посадкой пассажирам наконец сняли скотч с глаз и освободили руки. А уже в автобусах, которые доставили людей непосредственно до места обмена, всем дали воды и немного еды.
«Когда нас уже обменяли, то до госпиталя везли на машинах скорой помощи, — рассказывает Стас. — При посадке в «скорую» я на всякий случай предупредил персонал, что у меня в сумке кот. Они очень удивились: «Какой еще кот? Живой?!» Говорю: «Да, живой. Он тоже из колонии №32». Я приоткрыл сумку и показал.
Когда нас размещали в госпитале, я тоже предупредил персонал, что у меня кот, и поселил его вместе со мной в палате — соседи не возражали, а персонал, конечно, удивлялся и приходил посмотреть. В госпитале еды нам с котом, конечно, уже хватало. Там я наконец смог вывести Мишко на улицу в туалет. Моя мама знала, что со мной приедет кот. И как только приехала меня навестить — забрала его. Так что он теперь у нас дома, привыкает к реалиям свободной Украины», — говорит Стас.
Комментарии