Белорусский архитектор побывал в Стокгольме и остался в полном восторге — не от богатства, а от продуманности и разнообразия
«Белорусские нувориши посчитали бы, что так могут жить только бедняки-середняки».
Владислав Чехович на фоне центра Стокгольма. Фото из фейсбука автора
Белорусский архитектор и один из администраторов белорусской Википедии Владислав Чехович поделился впечатлениями от своего первого визита в Стокгольм: впервые посетив столицу Швеции, он остался под сильным впечатлением от идеального города, где в первую очередь всегда думают о людях, а также уважают архитектуру любых эпох.
«Стокгольм не может удивить ни уникальными достопримечательностями, ни большим историческим центром, ни каким-то собственным стилем нового города, ни даже природой — все это можно найти и в других прекрасных европейских городах, от Будапешта до Хельсинки. Но если бы меня спросили, какой лучший город в мире из тех, в которых я бывал, я бы назвал именно Стокгольм.
Я знаю, что многие тоже любят этот город, но не всегда могут понять суть этой любви. Город просто дышит невероятным уровнем благосостояния. Впервые такое почувствовал в Хельсинки, где было понятно, что жизнь здесь совсем другого уровня, чем где бы то ни было в Европе. До того ни одна столица не оставляла такого впечатления — несмотря на размеры, культурное или историческое значение для мира.
Я ожидал, что Стокгольм будет лучше Хельсинки, но не ожидал, что он будет едва ли не идеальным.
Стокгольм стоит на гранитных скалах, изрезанных проливами на множество больших и малых островов. Это одновременно и изюминка города, и большой вызов, с которым город, кажется, справляется отлично. Фото из фейсбука автора
Из чего складывается это впечатление, я попытался понять с позиции архитектора.
Первое впечатление — это поезд из аэропорта в центр города: внутри — обшивка кресел из вельвета, деревянные элементы интерьера, а вышли мы… на мягкий ковер, которым устлана платформа! Но надо сказать, что и в самом аэропорту был паркетный пол!
Город стоит на гранитных скалах, изрезанных проливами на множество больших и малых островов. Это и изюминка, и большая проблема для города: нужно много сложных транспортных коммуникаций, причем прокладывать некоторые приходится не просто в земле, а через один из самых прочных материалов на Земле. На решении этой проблемы Стокгольм мог и закончиться, оставшись неудобным, плохо связанным городом, развитию которого мешало бы собственное размещение. Но Стокгольм процветает, и транспортная система здесь, наверное, одна из самых разнообразных и удобных, которые мне приходилось видеть.
Деревянные дома в центре Стокгольма — обычное явление. Они не просто музейные экспонаты, а абсолютно функциональные жилые дома или общественные здания. Фото из фейсбука автора
В центре Стокгольма есть и историческая застройка, и величественные национальные учреждения, и пышная, разнообразная архитектура конца XIX — начала XX века, и деревянные домики, и совершенно современные здания. И все это очень органично сосуществует рядом. Я не видел ни одного примера, где современность поджимала прошлое или, наоборот, где прошлое душило современность.
Улицы Стокгольма. Фото из фейсбука автора
В Стокгольме продуман буквально каждый метр городского пространства. Когда я это вдруг понял, то потом уже не мог не замечать и нарочно искал косяки с профессиональным восхищением. Их нет!
Не знаю даже, с чего начать.
На улицах царит уважение к человеку. Я не боялся, что меня собьют велосипедисты (мечты велолюбителей пересадить всех на два колеса — вредная антиутопия): их, как и самокатчиков, даже в октябре достаточно, но никогда не возникало ситуации, чтобы я чувствовал опасность, что кто-то наедет или зацепит — все как-то элегантно разведено, и довольны все. Кнопки на светофорах действительно работают, а не являются предметом самоуспокоения, как в Вильнюсе.
Всего за день я перестал смотреть под ноги — опасная глупость для туриста с телефоном.
Но в Стокгольме ты быстро понимаешь, что у тебя нет ни единого шанса зацепиться за какую-то криво положенную плитку, бордюр нестандартной высоты или рельсы трамвая. Этого просто нет — нет абсолютно нигде, где ступала моя нога. А за эти дни мы отходили ровно 50 километров по городу.
Кладбища при городских храмах Стокгольма — это одновременно и популярные места отдыха горожан. Фото из фейсбука автора
Как часто бывает, за красивой обложкой скрывается неприглядная правда, за открыточными видами — неприглядные районы. И действительно, если не считать спальную и мультинациональную Сольну, мы не покидали ядро города, которое по размеру примерно как Минск в пределах второго кольца. И ни Минск, ни другие большие города, в которых я бывал, не могут похвастаться «открыткой» на такой большой площади. Если вы можете сделать такую «открытку» на каждом метре этой площади — мое уважение.
Сольна же была до неинтересного ухоженной и обычной, не раскрывала никакой неприглядной правды о городе. В следующий раз мы обязательно доберемся до местного «гетто», чтобы убедиться, что никакого гетто не существует.
В какой-то момент в центре Стокгольма я почувствовал внутреннее сопротивление этому порядку. «Не верю! Так не бывает — иначе было бы много где».
На пустых улицах, в закрытых магазинах, в подъездах домов — повсюду горел свет, хотя людей уже почти не было. И это тоже прекрасно: этот свет помогает пережить полугодовую зиму. Кто живет в Вильнюсе, знает, как тяжело, когда уже осенью в городе царит тьма.
Я начал заглядывать в эти освещенные изнутри подъезды. Мог себе это позволить, потому что входы здесь не закрыты кодовыми сейфовыми металлическими дверями, а деревянные, застекленные, с латунными ручками и отбойниками — всегда разные, неповторимые.
Каждый подъезд, каждая парадная — это отдельное архитектурное произведение: красивый пол, отделка стен, лепнина или роспись на потолке. И все это — без следов «евроремонта», в натуральном, почти первоначальном виде, независимо от того, к какой эпохе относится сам дом.
И повсюду, повсюду за стеклом входной двери — идеальный порядок. Будто это естественное положение вещей.
Все, что могло хоть немного потерять приличный вид, уже было скрыто за строительными лесами. Их в городе на удивление много, но они выглядят не как признак упадка, а, наоборот, как признак постоянной заботы.
Стокгольм не ждет, пока появится реальная проблема, которую придется решать дорого и радикально, — он все время держит себя в форме.
Улицы Ваксхольма. Фото из фейсбука автора
Мы решили выбраться из центра и поехали в Ваксхольм — небольшой городок на одном из островов архипелага.
Первым сюрпризом стало то, что полуторачасовая поездка на комфортном пароме в обе стороны не стоила нам ни копейки: наш городской проездной полностью покрывал этот маршрут. Он окупился еще в первые дни, а тут — еще и морские путешествия в комплекте.
Я абсолютно не могу представить такого социализма в столице Беларуси, где уже просто нет возможности доехать на общественном транспорте до моей деревни, которая находится в пределах МКАД-2, в удобное время, потому что большинство рейсов просто убрали, чтобы не тратить на людей государственные деньги. И уж точно ни на каком из этих пригородных автобусов или электричек не будет действовать городской проездной.
Улицы Ваксхольма. Фото из фейсбука автора
В Ваксхольме уровень благосостояния не меньше столичного. Я не обманываюсь насчет того, что он такое — это поселок с очень дорогой недвижимостью. Но в каком элитном белорусском поселке вы видели три общественные уборные, доступные бесплатно и идеально чисто убранные? И в чем элитность, если я не увидел там наших домов-крепостей, обнесенных трехметровыми глухими стенами, владельцы которых выезжают исключительно на своих внедорожниках, чтобы добраться до ближайшего мегаполиса.
Современная набережная в Ваксхольме. Фото из фейсбука автора
Ничего из этого нет: здесь низкие заборы, традиционные домики начала XX века, никаких частных замков и роскошных вилл — белорусские нувориши посчитали бы, что так могут жить только бедняки-середняки.
По дороге туда и обратно я всматривался в застройку на окраинах Стокгольма и на островах. Ну не может же быть, — думал я, — чтобы на двадцати километрах пути все было безупречно. Где-то же должно попасться что-то запущенное: заброшенный дом, кривой забор, полузаконная пристройка из силикатного кирпича, ржавый дедов гараж, старый хлам во дворе… Но ничего из этого нет!
Еще одна деталь о транспорте: я впервые в жизни в Стокгольме увидел доброжелательную кондукторшу, от присутствия которой не было ощущения, что тебя могут наказать за что-то — даже если ты все оплатил. Это была молодая мусульманка в хиджабе!
Думаю, многие сталкивались с кондукторами, которые используют юмор как средство защиты от понимания своей нищенской жизни и от агрессивных пассажиров. Но девушка была по-настоящему милой с пассажирами и по-доброму улыбчивой — такой, какими бывают люди, полностью довольные своей жизнью. Этот город продолжал ломать все стереотипы.
Стокгольм отличается продуманной городской инфраструктурой и благоустройством. Фото из фейсбука автора
Стокгольм — логичный и человечный. Ничто не заводит вас в уголки, откуда нет выхода. Если куда-то может зайти человек, то оттуда он же может выйти, не возвращаясь назад.
Даже если перед вами поднимается десятиметровая гранитная скала, это будет либо красивая лестница, либо идеально чистый и светлый туннель. Это абсолютно не очевидная ценность городской среды — та, до которой не дошли и, вряд ли, когда-нибудь дойдут и поймут в Беларуси и на постсоветском пространстве в целом.
В Швеции пользователь города всегда прав — городская среда меняется под него. В Беларуси человек — раб городской среды.
Белоруса заставят пройти полкилометра до светофора, понаставят три ряда ограждений, но никогда не сделают пешеходный переход там, где он действительно нужен горожанам.
Современная застройка Стокгольма. Фото из фейсбука автора
Все входы в здания на улицах Стокгольма стремятся делать с уровня земли.
Вы нигде не найдете в Стокгольме лишних ступенек перед входами в современные торговые центры, офисы и другие общественные учреждения. Архитектура и ландшафт подчиняются человеку, его слабостям и потребностям.
А в ответ, будто, и сами горожане относятся с уважением к этой среде. Занимаясь охраной историко-культурного наследия, просто
до слез больно видеть это отношение даже к архитектуре модернизма: сохранены все архитектурные детали, декор, оконные и дверные заполнения. То, что у нас заклеймили бы «совком» и уничтожили при первом капремонте, здесь берегут не хуже, чем каменные дома в историческом ядре.
Я много видел интерьеров через окна — нигде не встретил однотипного «армстронга», которым в Беларуси зашивают даже богатую лепнину. В каждом здании Стокгольма — своя система, разработанная архитекторами именно для этого конкретного объекта; в исторических зданиях — исторические потолки. И все это разнообразие поддерживается в идеальном состоянии.
Здания поддерживают в таком состоянии, а не перестраивают на новый лад. А мы злонамеренно уничтожаем все это: вместо мозаик появляется серая штукатурка, вместо терразитовой штукатурки — металлокассеты, вместо настоящего мрамора — керамогранитная плитка.
И самое болезненное в том, что те, кто отвечает за белорусские города — чиновники, проектировщики, «реставраторы», — не видят своей собственной убогости. И возмущаются, когда их критикуют: мол, «мы же делаем, чтобы было лучше!».
Но их «лучше» — это то, что в Стокгольме считалось бы ошибкой, которую нужно немедленно исправлять. И нам тоже когда-нибудь придется это делать.
Не знаю, как мы с этим справимся, когда почти все, что делается сейчас, — грубое, безыдейное, неудобное, безвкусное, нелепое, просто уродливое. Сколько сил и средств нам придется приложить, чтобы исправить то, что сегодня выдают за добро.
Сегодняшний Минск, областные центры и особенно малые города Беларуси выглядят на фоне Стокгольма как издевательская пародия на Европу — неудачная имитация посредственных образцов, умноженная на общую бедность — и прежде всего на бедность интеллектуальную».